БОИ НА ТЕРРИТОРИИ НИЖЕГОРОДСКОЙ ОБЛАСТИ

(1608-1612 гг.)

 

О Нижегородском ополчении писали много. Известен и маршрут и места боев. И, в связи с этим, могло сложиться впечатление, что до событий 1612 года на территории современной Нижегородской области ничего не происходило. Это впечатление обманчиво.

Основная территория современной Нижегородской области в начале XVII в. делилась на три самостоятельных административно-территориальных единицы, подчинявшихся напрямую высшим органам управления в столице («приказам»):

         Нижегородский уезд (подчинен Приказу Большого дворца);

         Арзамасский уезд (подчинен Приказу Казанского дворца);

         Балахнинский уезд (подчинен Приказу Большой казны).

В уездных городах – Нижнем Новгороде, Арзамасе и Балахне – находились органы управления уездами (приказные избы, во главе с воеводами), не подчиненные друг другу и по всем вопросам служебной деятельности контактировавшие непосредственно с Москвой.

Кроме того, небольшие территории по юго-востоку современной Нижегородской области входили в Курмышский и Алатырский уезды; современные северные районы области (в тот период лесные малозаселенные пространства) – в состав Поветлужья; северо-западные районы – в состав Унженского уезда. Земли современного Городецкого района, формально входившие в состав Нижегородского уезда, фактически (в административном и податном отношении) «тянули» к Юрьевецкому уезду.

Вот такая территория со множеством административно-территориальных образований и стала театром военных действий в Смутное время (1604-1618 гг.). Боевые действия на территории современной Нижегородской области происходили в 1608-1610 гг., а также осенью 1611 г., летом 1612 г.

 

В период с 1608 по 1610 гг. Нижний Новгород с уездом сохраняли верность царю Василию Шуйскому, в то время как Арзамас и Балахна с уездами были захвачены отрядами «тушинцев» и поддержали Лжедмитрия II. В составе нижегородских отрядов были местные «служилые люди» (дворяне), стрельцы и «служилые иноземцы» (поступившие на русскую службу и присягнувшие на верность Москве выходцы из Европы). В составе отрядов «тушинцев» были в основном казаки, присланные из Тушинского лагеря, а также некоторое количество дворян из соседних уездов. Источники не содержат сведений о проникновении польских или шведских отрядов в Нижегородский край; однако не исключено, что в составе казачьих отрядов было некоторое количество литовцев (упоминание о них есть в угрожающих грамотах «тушинцев»).

Боевые действия развернулись на трех направлениях: северо-западном (балахнинском), юго-западном (муромском) и южном (арзамасском). В ходе боев на подступах к Нижнему Новгороду (декабрь 1608 г.) нижегородские воеводы князь Александр Репнин и Андрей Алябьев отразили несколько попыток штурма города. Затем войско А.Алябьева («воевода в поле») разгромило «тушинцев» под Балахной, освободив этот город, и провело успешные операции против «тушинцев» и противников центрального правительства на Муромском и арзамасском направлениях (весна 1609 г.) В дальнейшем боевые действия были перенесены за пределы современной Нижегородской области (Муром, Владимир, Касимов) и закончились разгромом основных сил тушинцев весной 1610 г.

 

Места боев 1608-1610 гг.

 

1. Нижний Новгород

 

1). Стрелка.

22 ноября (2 декабря) 1608 г. – посланный из Нижнего отряд Михаила Ордынцева занял оборону на Стрелке (при слиянии р. Оки и р. Волги). В этом месте находились запасы продовольствия необходимого для нужд города. Отряд Михаила Ордынцева не только позволил вывезти запасы в Нижний Новгород, но и отбил все атаки балахнинских сторонников Лжедмитрия II (атаман Тимоха Таскаев «с товарищи»), разогнав нападавших. Тем самым дал понять, что нижегородцы могут постоять за себя.

 

2). Южные подступы к Нижнему Новгороду (место уточнить не удается).

Не смотря на отпор со стороны нижегородцев атаки сторонников Лжедмитрия II стали постоянными.

25 ноября (5 декабря) 1608 г. – нижегородцы отбили атаку «изменников» Андрея Сурвоцкого и мордвина Варгодина Качинкова «с товарищи», наступавших, со стороны Терюшевской волости (т.е. с территории современного Дальне-Константиновского района).

29 ноября (9 декабря) 1608 г. – нижегородцы отбили атаку тех же «изменников», напавших на Нижний Новгород со стороны Московской дороги (со стороны Щербинок).

5 (15) декабря 1608 г. Нижний Новгород снова был осажден большим отрядом тушинцев во главе с С. Сурвацким, С. Низовцовым и бежавшим из войска Шереметева стрелецким сотником А. Подбельским; в составе отряда – нижегородские, арзамасские и алатырские дети боярские, татары, черемиса, мордва, бортники и «всякие подымные люди» (насильно мобилизованные). Алябьев вновь предпринял вылазку, закончившуюся полным разгромом тушинцев.

 

3). ул.Большая Покровская (видимо, при пересечении с ул.Октябрьской); ул.Ильинская (видимо, при пересечении с ул.Малой Печерской), ул.Большая Печерская (возможно, в районе современной Академии инженеров водного транспорта).

30 ноября (10 декабря) 1608 г. – нижегородцы сумели отразить общий штурм Нижнего Новгорода. «Был приступ в четырех местах: к Печерским, к Никольским, к Ильинским воротам, да от Балахны» (имеются ввиду башни внешних городских укреплений).

 

         4). Район Сенной площади.

1 (11) декабря 1608 г. объединенные отряды балахнинцев («балахонцев») и суздальцев, поддерживавшие Лжедмитрия II, осадили Нижний Новгород. К блокированному Нижнему Новгороду из войска боярина Ф.И.Шереметева (с казанского направления) с боями пробился отряд во главе с А.А. Микулиным и Б.А. Износковым; в составе отряда была часть нижегородских дворян (в том числе служилые иноземцы), московские стрельцы, астраханские казаки, чуваши и башкиры. Столкновения с «воровскими людьми» начались уже за несколько верст от города, и пробиться удалось лишь благодаря действиям нижегородского воеводы кн. А.А. Репнина, выступившего из города навстречу. Помощь позволила нижегородцам активизировать действия против тушинцев. «Воеводой в поле», то есть командующим действовавшего из Нижнего Новгорода войска, стал Андрей Семенович Алябьев. Вместо него вторым воеводой стал кн. А.М. Львов.

 

         5). Окраины Нижнего Новгорода (не локализованы).

         Октябрь 1609 г. - на подступах к Нижнему Новгороду, долгое время остававшемуся без военного прикрытия, вновь активизировались тушинцы (их центром сосредоточения был Арзамас, так что, возможно, они действовали на южных подступах к Нижнему). Судя по сохранившимся известиям, в октябре 1609 г. в Нижнем был «всполох» от «воровских людей».

         В апреле-мае 1610 г. Нижний Новгород снова был осажден крупными силами тушинцев («конные и струговые») во главе с кн. Р.Ф. Троекуровым, П. Бутурлиным и Ю. Соловцовым. Нижегородцы на вылазке разбили тушинцев и отогнали их от города.

 

Балахнинский район

 

         1). Между Копосово (ныне Сормовский район Нижнего Новгорода) и Козино (ныне с.Б.Козино, Балахнинского района).

2 (12) декабря 1608 г. А.С. Алябьев, предприняв вылазку, обратил нападавших в бегство («вышед из Нижнего, дрались под самую Балахну»). В бою между деревнями Копосово и Козино (ныне это территория в черте Нижнего Новгорода) тушинцы были разбиты.

 

2). Балахна.

Сразу после успешного боя между Копосово и Козино (то есть 2 (12) декабря 1608 г.) нижегородцы, преследуя отступавших тушинцев, заняли Балахну, взяв в плен балахонского воеводу-тушинца С. Голенищева (позднее перешел на сторону Василия Шуйского) и казачьего атамана Т. Таскаева (приведен в Нижний Новгород и повешен).

 

Павловский район

1) с.Ворсма

10 (20) декабря 1608 г. нижегородское войско под руководством А.С. Алябьева разбило отряд тушинцев у села Ворсма.

 

2) г.Павлово

11 (21) декабря 1608 г. нижегородское войско под руководством А.С. Алябьева разбило отряд тушинцев у села Павлово.

 

Богородский район

г.Богородск

7 (17) января 1609 г. нижегородское войско А.С. Алябьева наголову разгромило у села Богородское отряд тушинцев во главе с воеводами кн. С.Ю. Вяземским и Т. Лазаревым.

 

Кстовский район

         1). с.Кадницы

В конце января-февраля 1609 г. по дороге у села Кадницы нижегородский отряд из войска А.С.Алябьева разбил тушинский отряд, захватив его воеводу И. Кологривова и казачьего атамана И. Телякова.

 

         2). с.Большая Ельня

         Октябрь 1609 г. - возможно, в это время произошел упоминаемый в источниках без точной даты бой кн. A.M. Львова (ставшего вместо А.С. Алябьева нижегородским «воеводой в поле») с «воровскими казаками и черемисой» у села Ельня.

 

 

Арзамасский район

г.Арзамас

         В конце января-февраля 1609 г., судя по отдельным упоминаниям, А.С. Алябьев, находившийся под Муромом, вынужден был послать часть сил под Арзамас, контролировавшийся тушинцами. Нижегородцы сожгли посад Арзамаса, но город взять не смогли и вернулись под Муром.

         В июне 1610 г. объединенная рать во главе со вторым нижегородским воеводой кн. A.M. Львовым (включавшая прибывшие на помощь из Москвы военные отряды во главе с воеводами кн. В.Ф. Мосальским, С. Чевкиным, Я.С. Прокудиным, В.В. Аничковым) выступила из Нижнего Новгорода на Арзамас. В середине июня (не позднее 29 июня (9 июля)) 1610 г. нижегородская рать взяла приступом Арзамас – последний оплот тушинцев в регионе; при этом арзамасский воевода-тушинец Ф.А.Киреев был убит, а командир одного из тушинских отрядов Ю.Соловцов повешен. Во второй половине июня 1610 г. нижегородцы очистили окрестности Арзамаса от тушинцев, разгромив отряды Г.И. Кашкарова и П. Кушникова.

 

 

Дальнеконстантиновский район

         1) с.Большое Терюшево

         Около 15 (25) сентября 1608 г. здесь – в центре Терюшевской дворцовой волости - произошло восстание мордвы и бортников, руководители которых «Московко да Воргодинко» поддерживали связи с Тушинским лагерем Лжедмитрия II. Восставшие убили «голову» (управляющего) волостью Василия Онтончикова и пытались перехватить казну, отправленную в Москву. Однако казну в сопровождении вооруженного отряда нижегородцев удалось благополучно доставить в Москву.

 

         2) с.Помры

23 мая (2 июня) 1609 г. из Нижнего Новгорода (войско боярина Ф.И.Шереметева) был послан отряд во главе с письменными головами Я.И. Соловцовым и Ф. Есиповым и головой стрельцов Б. Синцовым для приведения населения Закудемского стана Нижегородского уезда к присяге на имя В. Шуйского. Вскоре (до 31 мая (10 июня) 1609 г.) отряд, действовавший в окрестностях Нижнего Новгорода, разбил какие-то силы тушинцев в селе Помры.

 

 

Городецкий район

 

         Из источников («Летописец Новый») известно, что на территории современного Городецкого района и ряда прилегавших регионов (ныне в Ивановской области) по крайней мере с 1609 г. (возможно, и ранее) действовали отряды местного крестьянского ополчения, пытавшиеся противодействовать сторонникам Лжедмитрия II – отрядам суздальских «детей боярских» (дворян), шайкам казаков и, возможно, литовцев. Ополчение, по сути, выполняло задачи самообороны; единого центра оно не имело. Бои шли с переменным успехом и сопровождались большими потерями среди местного крестьянского населения. Из Нижнего Новгорода на помощь боярин Ф.И.Шереметев отправил отряды, действовавшие в направлении Юрьевца.

1 (11) июня 1609 г. сотня М.И. Соловцова была отправлена из Нижнего Новгорода под Юрьевец, которому угрожал польско-литовский отряд А. Лисовского. Однако действия сотни, которую поддерживали юрьевецкие и балахонские «даточные люди» (местное ополчение), оказались неудачными: А. Лисовский нанес им поражение, овладев Юрьевцем и угрожая Балахне и Городцу.

В конце июня 1609 г. Ф.И. Шереметев отправил из Нижнего Новгорода под Юрьевец значительный отряд во главе с М.И. Соловцовым, Б.А. Износковым и Т.С. Остреневым. У переправы через Волгу, примерно на полпути между Юрьевцом и селом Решма, отряд разгромил тушинцев, которыми командовали воевода И.Ф. Наумов и А. Лисовский.

II. 1611 г., октябрь – боестолкновение

между участниками Первого ополчения и местными жителями

         В этом и следующем году боевых действий на основной территории современной Нижегородской области не было, но есть известие о боестолкновении под Арзамасом в октябре 1611 г. Сюда в это время вышли служилые люди Смоленского и ряда других уездов Западного края, бежавшие вглубь России после захвата поляками Смоленска и получившие от руководителей Первого ополчения поместья из дворцовых земель Арзамасского уезда. Однако при попытке закрепить за собой полученные поместья смоляне натолкнулись на сопротивление местных жителей-арзамасцев, которых поддержали находившиеся в городе воины. Источник – «Столяров хронограф» - сообщает, что между Выездной слободой, где укрепились смоляне, и окраинами Арзамаса происходили стычки и перестрелка. О количестве потерь с обеих сторон источники не сообщают. Противостояние завершилось спустя несколько дней, когда выбранный земским старостой Кузьма Минин пригласил смолян в Нижний Новгород. Смоляне отошли от Арзамаса 26 октября (5 ноября) 1611 г. и, вероятно, через две недели прибыли в Нижний, войдя в состав формировавшегося Второго ополчения.

 

III. 1612 г., лето – отражение набегов ногайцев на южные границы края.

         Источники (преимущественно грамоты из столичных приказов) упоминают, что, воспользовавшись Смутой, Ногайская Орда во главе с ханом Иштереком предприняла несколько походов на русские земли с целью грабежа и захвата невольников. Есть упоминания, что хан Иштерек действовал по соглашению с мятежником И.М.Заруцким (бывшим тушинцем).

         Летом 1612 г. отдельные отряды ногайцев ворвались в Присурье «воевати Ардатовские места и Алатырский уезд». Им противостояли конные отряды арзамасских и алатырских служилых татар. В качестве мест боев в источниках упоминаются топонимы на территории современных Починковского и Краснооктябрьского районов.

Места боев:

         Починковский район: Пузская Слобода;

         Краснооктябрьский район: д.Собачий Остров (ныне д.Красная Горка), д.Рыбушкина, д.Шубина, д.Грибанова.

         Нападавшие ногайцы (мирза Курмамет) были разбиты в бою у д.Грибанова отрядом мордовского мурзы (позднее князя) Баюша Розгильдеева, в который входили арзамасские и алатырские служилые люди, татары и мордва, сохранившие верность Русскому государству.

 

         Вывод. Анализ упоминаний источников о боях на территории современной Нижегородской области позволяет утверждать, что практически все боевые действия были эпизодами гражданской войны, охватившей Русское государство в 1606-1611 гг. (сторонники царя Василия Шуйского против сторонников «царя Дмитрия Ивановича» - Лжедмитрия II). Рассматривать эти действия как проявление национально-освободительного движения против чужеземных захватчиков нет оснований, так как нет никаких свидетельств источников об участии в боевых действиях войск Речи Посполитой или иных интервентов. Упоминаемые в источниках литовцы-сторонники Лжедмитрия II (из наемного войска гетмана Я.П.Сапеги) воевали против нижегородцев на территории современных Владимирской и Ивановской областей. Пожалуй, только отражение набега ногайцев на южную окраину региона летом 1612 г. можно рассматривать как освободительную борьбу, но с серьезными оговорками, так как Ногайская Орда к началу XVII в. была не самостоятельным государством, а вассалом России, изменившим центральному правительству.

Заведующий сектором

отдела публикации документов ГКУ ЦАНО                     

 Ярослав Михайлович Хорошкин

 

      Радьков А. Г., старший научный сотрудник музея истории правоохранительных органов и Вооруженных сил НРО ОГО ВФСО «Динамо»

НИЖЕГОРОДСКАЯ МИЛИЦИЯ ПЕРИОДА ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА НА СТРАЖЕ ГОРОДА

Свержение монархии в России привело к невиданной ранее ломке государственного аппарата, в том числе и карательного. Но, несмотря на все трудности, первые милиционеры в тяжелейших условиях смогли остановить вал преступности в Нижнем Новгороде.

 Первое, что сделал вновь испечённый орган власти - Городской исполнительный комитет - это произвел аресты всего личного состава жандармского управления, городского исправника Н. Ф. Высоковского и чинов администрации. Следующим шагом стало разоружение сотрудников полиции. Для воющей страны это был шаг преступный, но разбушевавшуюся интеллигенцию остановить было некому. Проводилось разоружение стихийно, путём погромов, исчезнувшим оружием поживилась в основном представители рабочей милиции и уголовники. Понятно, что ни те, ни другие его не сдали новым властям. Самое интересное то, что когда летом 1917 года стал остро вопрос о противодиверсионных мероприятиях на оборонных заводах, о рабочей милиции, имевшей на территории губернии до 3000 человек с оружием, никто и не вспомнил, так как все понимали,что  это военное формирование левыхпартий. У нас даже день Нижегородской милиции отмечался раньше, чем по всейстране, потому что в 1905 году в Сормове создан первый отряд рабочей милициидля охраны порядка в посёлке. Но, во-первых,  основная цель была вохране политических  сходок от полиции ижандармов, а потом уже всё остальное, а вообще, данная милиция являлась незаконным вооружённым формированием, членыкоторого убивали полицейских, жандармов и солдат, применяя  в том числе и взрывные устройства.  

 Для поддержанияпорядка в городе появляется должность Начальника охраны города, на которуюгородская Дума выдвинула командира 671 дружины государственного ополченияСтепанова Евгения Фёдоровича. Несмотря на появление с начала марта Нижегородского Управления по делам милиции и пообеспечению личной и имущественной безопасности граждан, к Степанову Е. Ф. доконца его работы в должности начальника милиции, иногда различные документынаправляли  как Начальнику охраны города.Но к октябрю 1917 года Степанов просит заменить его на его посту и 1сентября  Городская Дума утверждаетБабакова Василия Михайловича, по убеждениям он был социал-революционером иявлялся членом центрального исполнительного комитета, совета рабочих исолдатских депутатов. Воевал и дослужился до чина ефрейтора, после комиссованияиз армии занимался музеем земства, профессор. Достаточно быстро сориентировалсяв обстановке и вплотную занялся дисциплиной вверенных ему подчинённых.  Кроме общего контроля над работой милиции,  Нач. милиции подписывал рецепты на покупкуяда для травли грызунов, прошения на право управлять велосипедом в городе,выдавал разрешения родственникам арестантов на свидания. Также без егоразрешения бывшие жандармы не могли приехать или покинуть Нижний Новгород.Своим заместителем Степанов  Е. Ф.попросил назначить офицера конно-полицейской стражи Анисимова АлександрНиколаевич, Городская Дума согласилась с этой кандидатурой ввиду тяжёлойобстановки в городе. Состав новой милиции временное правительство отдало наоткуп городским властям и комиссарам, также на их плечи легли заботы осодержании, вооружении и обмундировании городской милиции. В результате милицияоказалась без транспорта, лошадей и служебных собак. Правда, 26 мая началивыдавать милиционерам фуражки с красным верхом, при этом изымая повязки, нофуражек было мало. Имущество полицейских и жандармских частей Губернскийкомиссар Демидов передал милиции лишь 16 мая 1917 года после погромовполицейских участков, при этом выведя всех бывших полицейских за штат.  Хотя в военное время большую часть задачмилиционеры получали от центральных властей, центральноговоенно-регистрационного бюро (контрразведка), например розыск сбежавшихвоеннопленных, дезертиров и иностранных шпионов. Военное ведомство не хотелопередавать оружие даже старых образцов на бесплатной основе.  Сами военные сразу наложили лапу на личныйсостав бывшей полиции и 8 мая всех годных по здоровью полицейских  призывали в армию. Но в это время начался разгулпреступности в Нижнем Новгороде и его пригородах. За март 1917 года зарегистрированы129 простых краж, 81 кража с взломом, 40 краж на сумму свыше 300руб., 3 грабежаи 4 убийства, список явно не полный, так как во время погромов полицейскихучастков учёт преступлений не вёлся. Самое большое количество преступленийзарегистрировано 29 и 31 марта, в день по 15 случаев. А за апрель 1917 годазарегистрированы  простых краж 129, кражс взломом  56, краж на сумму свыше300руб. 40, грабежей 6 и убийств 2, но наверняка многие преступления тоже неучитывались из за неналаженной работы милиции. За май 1917 года наблюдаетсянекоторое снижения числа преступлений, так, простых краж зарегистрировано 80, краж с взломом 61, краж на сумму более300руб. 31,грабежей 2, убийств незарегистрировано.  Со дня переворота по 15 мая основную охрануобъектов и правопорядка несли воинские команды и студенты. Работа в 4 городскихполицейских участках велась под руководством мировых судей, шаг несомненно правильный в той обстановке. До концамарта работали отдельные полицейские, составляя протоколы о происшествиях ипроводя дознания: Полицейский надзиратель Быстрицкий, помощник пристава 1участка Медведев и полицейский пристав Чириков. Полицейский пристав Балбуцкий,помощник полицейского пристава Соколов и полицейский надзиратель Терраво заактивную работу получили должности помощников комиссара и продолжали выполнятьсвои обязанности и в апреле1917 года. Много усилий начальник охраны городаприложил, чтобы провести расчёт с бывшими сотрудниками полиции, посколькучастные приставы и фабричные полицейские, охранявшие банки ипароходства,оплачивались этими обществами. Интересно, что должность комиссара иначальника участка совмещать запрещалось циркуляром от 14 июля 1917 года, тоесть комиссар являлся лицом надзирающим, самим комиссаром предоставляласьотсрочка от призыва в армию, если у них не было офицерского звания. На своёмпосту весь 1917 год в уголовно- сыскном отделении трудились начальник сыскногоотдела Левиков  Георгий Степанович ипомощник начальника Григорий Иванович Лазарев, будущие организаторы уголовной милиции и советского уголовного розыска. Понимая, что однимипатрулями с преступностью бороться нельзя, Степанов просит городскую думуосвободить от призыва в действующею армию чинов сыскной полиции и в апреле насвой страх и риск принимает в штат сыскного отделения бывших полицейских:Куклева П. И. ,  Костерина Г. С. ,Барановского П. Ф.,  Смирнова П. И.,  Гулякова А. А.,  Киселёва М. С. ,  Заргаров В. И.,  Лиса С. Я. и прикомандирует к сыскному отделу бывших наружных полицейских: ПузырёваМ. В .,  Маврина М. Л.,  Трохимчука Р. Р. ,  Стецюка М. Ф.,  Жмойдзяка К. А.,  Добротворского Н. А. ,  Эрастов А. С. В дальнейшем МВД 17 апреля1917года освобождает всех чинов сыскной полиции перешедших в милицию от призывадо дальнейших распоряжений. Причём понятие сыскная полиция существовало вплотьдо 23 мая 1917 года, ведь большая часть сотрудников оставалась работать насвоих местах, несмотря на тяжёлые обстоятельства, название: « Уголовнаямилиция» вводиться с 24 мая 1917 года, но понятия сыскная полиция встречалось вобращении в обращении в сыскной отдел до марта 1917 года. Этот костяк из чиновсыскной полиции в дальнейшем перейдет работать и в советский уголовный розыск,где даже сумеет переломить тяжёлую ситуацию 1918 года, резко снизив количествотяжких преступлений уже в 1919 году в городе. Ценил их и новый Начальникмилиции и городская дума, жалование у сыщиков были самые высокие: Начальникотдела 233руб, пом. Начальника 200руб, чиновники 1 разряда 95руб. и чиновники75руб. Но уже к июлю 1917 года после прибавок жалование составило: Нач.уголовной милиции  400руб., помощникначальника 300руб., чиновники 1 разряда 250руб, чиновники 2 разряда 200руб,прикомандированные милиционеры 100руб. Остальной состав милиции первоначально набрали из студентов и гимназистов,набралось их 540 , по 15-20 человек в отряде. Вот яркий пример такой службы: 6марта 1917 года 15-20 гимназистов 15-16 лет, с винтовками без патронов иповязками городской милиции, но без документов пытались ночью ворваться впубличный дом, на улице Ковалихинской. Дозор 185 пехотного запасного полкапрекратил эту вакханалию. На вопрос старшего дозора о своём поведении,гимназисты сослались на устное распоряжение Начальника милиции о проверкеданного публичного дома на предмет беглых арестантов. При попытке старшегодозора найти телефон для выяснения данного вопроса, ватага гимназистовразбежалась. Кстати днём эти ребята бойко проверяли все казённые учреждениягорода, с целью надзора за снятием портретов Николая второго и старых гербов.Только городской архив,  расположенный вбашнях кремля,  до 26 мая разграблялсятри раза. Хотя совместно с военными на 2 марта Нижегородская милиция задержала650 каторжан и уголовников, но если бы до конца правдивым в этот день перваягородская тюрьма была взята штурмом и уголовники разбежались, и если бы милицияпришла вовремя на помощь, то половину из этого числа и ловить бы не пришлось. С13 марта общее число военнослужащих привлечённых к несению милицейской службы равнялось 220 солдат  при 4 офицерах, причём  в марте в документах проскальзывалоназвание:  « солдатская милиция». Так 18марта Нижегородский гарнизон выделил солдат для нужд милиции: 62 запаснойпехотный полк -115 солдат, 183 запасной пехотный полк-48 солдат, 185 запаснойпехотный полк-32 солдата, 671 дружина государственного ополчения-1 ратника, 1нижегородская команда выздаравливающих-24 солдата. В дальнейшем личный составмилиции Степанов старался набирать из бывших солдат, комиссованных из армии поздоровью, но набирали и из горожан. Городская Дума утвердила штат городскоймилиции в 280 младших милиционеров, 16 старших, 4 начальников участков несчитая уголовно-сыскного отдела  ислужащих канцелярии. В милицейскую канцелярию набирали и женщин, первойженщиной принятой 15 апреля на службу в милицейскую канцелярию стала КерсицкаяЧеслава Генриховна. Одному старшему милиционеру подчинялось до 20 младших,правда в начале работы в 4 участке ВРИО начальника участка Ребровский В. Н. ,социал-революционер по убеждению, ввёл выборность командиров среди 52 младших милиционерови старшим они не подчинялись. Но вся  этавольница кончилась при назначении нового начальника вместо мирового судьи.Город делился на четыре участка. На территории 1 участка проживало 44063человек,  на территории 2 участка 37019человек, на территории 3 участка 21091 человек и на территории 4 участка 24548человек. Чиновники сыскного отделения делились на 1 и 2 разряд. Окладмилиционеров начинался от 40 рублей.  Дляпримера, по постовой ведомости 2 участка в день на пост выставлялось 90 милиционеров,по 3 сотрудника на пост. Впоследствии при каждом участке из свободных отнесения постовой службы милиционеров создавалась дежурная часть из 5сотрудников  для реагированиянаэкстренные вызовы. Поскольку военные не передали оружие на нужды милиции, первоначальноевооружение состояло из револьверов, шашек и винтовок типа берданка или другихиностранных образцов. Для милиционеров проводились занятия курсом в 6 недель вНародном университете, например: курс уголовного судопроизводства вёл товарищпрокурора города Щёкин.

   Перед появившейсямилицией сразу же стали ставить тяжёлые задачи. Начались массовые побегиавстрийских пленных, прикреплённых к работам, и продолжались, они весь 1917год. Особенно хорошо устроились пленные польской национальности, в польскихкомитетах им выдавались документы, как уроженцам польских территорий, входящихв составе Российской империи. Также от милиции требовали проверять средства,расходуемые на содержание военнопленных, и контролировать их по месту жительства и работы. Уже 30 июня 1917 годапришёл циркуляр об усилении  надзора надпленными, все пленные, праздно шатающиеся по городу, должны были задерживаться,к этому надо прибавить сотни ориентировок на уже сбежавших пленных со всехконцов империи, включая побеги и в Нижегородской губернии. При этом милициядолжна была содействовать Румынской, Итальянской и Сербской военной миссиям ввербовке солдат среди австрийских военнопленных данных национальностей.Направлять граждан Великобритании призывного возраста в Английскую военнуюмиссию для прохождения военной службы.  Уграждан Румынии эвакуированным вглубь России надо было изымать бумаги идокументы государственного значения. Сообщать консулам иностранных государств осмерти их подданных. При задержании китайских граждан  для установления личности Российская миссия вПекине требовала к фотографии задержанного прилагать написание именииероглифами. Бывали и такие циркуляры: от 26 мая 17 года Сербской королевскойвоенной мисси о розыске военного врача Льва Рабиновича, похитившего 210 франковиз кассы 8 колониального полка в Тулоне и скрывшегося на территории России. Нонаиболее тяжёлое положение сложилось с амнистированными уголовниками.Основным  условием  амнистии являлось явка этих лиц к меступрохождения военной службы, всех неявившихся на 17 марта 1917 года необходимобыло задерживать. 19 июля 1917 года пришёл циркуляр о усилении охраны фабрик изаводов, ввиду возможных терактов со стороны немецкой агентуры. Как всегдасоздали комитет по охране заводов и фабрик КПОБПЗ, приняли решения об  усилении ограды вокруг объектов, введения строгого пропускного режима, включая иввозимые товары на территорию, усиления сторожевой охраны. Дальше всех пошёл завод« Фельзеръ и Ко», который озаботился созданием фабричной милиции и даже просил 13мая разрешения на закупку патронов для оружия. Остальные же даже не пошли наувеличение содержания сторожам, хотя у многих оклад не дотягивал допрожиточного уровня.

   Дополнительнуюработу для милиции придумывали и всевозможные исполнительные комитеты советоврабочих, солдатских и матросских депутатов. Особой наглостью отличилсяСормовский бюро совета  рабочих  депутатов, члены которого потребовали 24апреля 1917 года выдачи им огнестрельного оружия, но в милиции даже сотрудникам его не хватало, и товарищам отказали. Севастопольскийкомитет советов депутатов засылал милиции разных городов запросами об арестепристава Малярчука, когда преследовавшем политических преступников Выборгскийсовет солдатских и рабочих депутатов требовал арестовать бывшего начальника Выборгской жандармерии полковникаКунакова Николая Ивановича. Но самый тяжёлый удар нанёс нижегородский советрабочих и солдатских депутатов,  запретивработать в народной милиции уже принятым в штат бывшим чиновникам полиции,кандидатуры которых утвердил даже губернский комиссар.

   Но не надозабывать, что милиция создавалась для борьбы с преступностью. Постоянныедонесения и циркуляры с приметами бежавших преступников, описанием мошенников икраденых вещей, как местных, так и со всей России. А ещё надо былозапоминать  данные об утерянныхдокументах, сбежавших детях (многие подростки убегали на фронт) и заблудившихся или похищенных животных.  Причём всплеск краж отмечался ещё в конце1916 года январе-феврале 1917 года, но вот рост грабежей произошёл послефевральской революции. Уже в январе 1917 года преступники обнаглели до того,что 11 числа своровали из мастерской коннополицейской стражи 16 револьверов, 28января двоих преступников задержали, а ещё двоих объявили в розыск, частьоружия изъята. С конца 1916 года регистрируется большое число подкидышей,регистрация подобных преступлений  попонятным причинам  была частой и в 17году и в гражданскую войну. А самым главным стали обеспечение правопорядка на улицах города, борьба с кражами и грабежами.Но основная нагрузка на милицию шла по линии борьбы с административнымиправонарушениями.

   С 27 мая ГородскаяДума запретила заниматься извозом  темизвозчикам, которые получили свои знаки до 1917 года. Мало того, что они неплатили налогов, но без знаков было трудно установить экипаж совершивший наездна пешехода. Кроме этого местные законодатели привлекли помощников начальниковучастков с 8 по 12 ноября к осмотру экипажей и упряжи легковых извозчиков, дляпредотвращения эксцессов по причине технических поломок. С 15 ноября 1917 годавсе извозчики, проезжающие без номеров, подлежали задержанию.

 Постоянными местамиприсутствия милиционеров стали рынки. Во время войны было запрещено торговатьспиртными напитками, спекулировать продуктами, в задачу милиции входилонадзирать за таксой на продукты. Милиция должна была бороться с продажей иизготовлением самогона, изымать поддельные рецепты врачей на спиртное, так к 4октября изъято много поддельных рецептов на имя доктора Батурина, изымались исамогонные аппараты. С 16 июня 1917 года милиция содействовала губернской игородской продовольственной управам. 20 июля пришло прошение на имя начальникамилиции, в котором просят выделить милиционеров, чтобы оградить мытный рынок отмелочных торговцев, которые не платят аренду. С 29 июля милиция проводит мероприятия в пригороде города  для предотвращения скупки продовольственныхтоваров спекулянтами у крестьян. Не обходилось и без серьёзных конфликтов,освещённых в прессе. Крупный скандал произошёл между милиционерами 4участка,  осуществлявшими охрануправопорядка на базаре и начальником продовольственной комиссии Незнамовым. Виюне 1917 года милиционеры отказались арестовывать ряд торговцев, посчитавпредъявленные требования продовольственной комиссии к торговцам необоснованными, а арестпротивозаконным, трудно разобраться в этой ситуации, но газеты сразу началиполивать грязью новоиспечённую милицию. В остальном милиция весьма частопроводила обыск совместно с членами продовольственной комиссии по факту сокрытияпродуктов, причём  по инструкциипроводить обыск самостоятельно, без членов продкомиссии милиционерамзапрещалось. С 30 июня 1917 года Городская дума привлекла милицию к борьбе сэпидемиями, милиционеры должны были держать надзор за хранением продуктов вторговых лавках. Также милиционеры должны были следить, чтобы чайные 3 и 4разряда закрывались ровно в 8 часов вечера, виновных привлекали по ст. 29 Уставо наказаниях налагаемых Мировым судьёй. С 14 сентября милиционеры должны были изгонять коз и коров из общественныхсадов и парков. Приказом от 13 октябряобо всех нарушениях в сфере продажитабака милиционеры начали составлять протоколы и направлять их в Губернскоеакцизное управление. С  15 октября 1917года 1 участок выставлял милиционеров в местах выдачи продовольственныхкарточек, кроме того,  в этот день Нач.милиции поставил вопрос о закрытии четырёх трактиров  как создающих вокруг себя негативнуюобстановку, поскольку вокруг них постоянно происходили грабежи и кражи.13ноября милиционеров прикомандировали на рынки для ловли бродячих собак. Ещёодним местом, куда выставлялись наряды с 26 июня,  были кинематографы, милиционеры должны быликонтролировать репертуар, чтобы там не показывали фильмов антиправославнойнаправленности и сообщать о нарушениях в прокуратуру. Кроме того в Сочельник ив Рождество Христово милиционеры следили, чтобы в городе не проводилисьувеселительные мероприятия. 2 сентября новый Начальник милиции Бабаков  В. М. освободил всех милиционеров иудейскоговероисповедания от работы в дни еврейских религиозных праздников.   С осени 1917 года ежедневные нарядывыставлялись в цирке и театре с целью поддержания порядка. Боролась милиция и снерадивыми ассенизаторами, которые при своём движении  по ночам, часто расплёскивали нечистоты на дорогахгорода. Уже 1 июля 1917 года в связи с произволом ассенизаторов Нач. милицииприказал подчинённым  в случае созданияночного шума или расплёскивания нечистот, виновников задерживать. С 12 декабря1917 года арестованных ассенизаторов доставляли для разбирательства в канцелярию к Нач. милиции. Забегая вперёд,  надо сказать, что борьбой с ассенизаторамимилиция продолжала заниматься с переменным успехом до конца гражданской войны.Другой заботой милиционеров стала не уборка мусора и снега домовладельцами сприлегающих  территорий. Уже 8 ноябряБабаков В. М.  приказывает разобраться сдомовладельцами,  не убирающими снег и непосыпающими песком лёд. 16 декабря начальнику 1 участка из-за отсутствия  надзора за уборкой тротуаров полученвыговор.  К 19 декабря ситуация с уборкойснега на тротуарах настолько осложнилась, что виновников стали привлекать по 29ст. Уст. о наказаниях,  налагаемыхмировым судьёй. Милиционерам приходилось помогать и вагоновожатым трамваев, с 19августа1917 года наряды милиции,  находящиесяпо маршруту движения трамвая,  должныбыли помогать кондукторам предотвращать переполнение транспорта. Приходилосьмилиции вмешиваться и в имущественные споры. Так, помогая судебным приставам,21 октября милиционеры приняли участие в выселении общества профессиональныхсоюзов хлебопекарей и кондитеров  изнезаконно захваченной  последнимичитальни Нижегородского ремесленного общества. Ещё одной проблемой осени 1917года стала кража фонарей освещения с улиц, только в ночь на 20 ноября снабережной было украдено 28 штук.

   Поскольку в рядымилиции попало много случайных людей, с первых дней её существования всталвопрос о дисциплине личного состава. Если об отсутствии дисциплины у студентови гимназистов удивляться не приходится, то с остальными сотрудникамиприходилось вести постоянную работу, особенно тяжело было с милиционерами,  набранными из горожан и рабочих, непрошедшими воинскую службу. Уже 22 марта в связи с увеличением ночных краж  и отсутствием задержанных Степанов ввёл ночные проверки постов, а 24 мая Степановпотребовал проверять посты и днём . Наказание для милиционеров,  бросивших ночной пост,  на первый раз предусматривался выговор, приповторном случае -  увольнение со службы.Уже 26 марта  нач. милицииоткомандировывал проштрафившихся солдат с целью их замены болеедисциплинированными. С 26 мая начальники участков должны были проверять наличиедокументов у сотрудников,  находящихся надежурстве.  Кроме этого 27 мая всемначальникам участков запрещалось использовать в качестве курьеров постовыхмилиционеров. 1 июня 1917 года начальник милиции города издал циркулярначальникам участков о присутствии начальников участков на занятиях смилиционерами и о контроле точного времени нахождения милиционеров на рабочихместах. Занималась дисциплиной в Нижегородской милиции и Прокуратура, 8 августасотрудники прокуратуры обратили внимание начальника милиции на небрежноенесение службы милиционерами. Служебных обязанностей милиционеры знали плохо:на посту  грызут семечки, общаются сженщинами и отходят от поста, так, например, милиционер Староверов 4 августасошёл с поста и отложив винтовку к стене дома беседовал на лавочке с женщиной.20 августа 1917 года Степанов издаёт постановление о запрете совмещатьдолжности милиционера  с другимидолжностями в других ведомствах. С 28 августа Начальник милиции для усиленияконтроля за работай участков требовал пересылать сведения о происшествиях всвою канцелярию. Новый начальник милиции Бабакин В. М.  стал обращать особое внимание на внешний видмилиционеров, что и отобразил в инструкции начальникам участков 20 сентября. А21 сентября вышла инструкция о недопущении грубостей при приёме заявлений отграждан. С 22 сентября у уволенных милиционеров изымалось в обязательномпорядке всё казённое имущество.  Но дисциплинарные меры  допускались не только к милиционерам, но и к домовладельцам, отказывавшимся в участии  в самоохране домовладений, с 22 ноября по ним производилось дознание и они привлекались к ответственности  по ст. 29 Устава о наказаниях,  налагаемой  мировым судьёй. Так,  12 октября при грабеже квартиры Алексеева на ул. Малой Ямской милиционер Черкунов не стал преследовать преступников, а ограничился предупредительным выстрелом в воздух, за что и получил выговор. Показательный случай случился 18 октября 1917 года. Арестант Соколов И. Н. бежал от милицейского конвоя из трактира, куда он вместе с милиционерами зашел после вызова к мировому судье. Серьёзные проблемы вызвало и самоубийство помощника начальника 4 участка Жоховского  Вячеслава. Причиной оказалась растрата средств, изъятых у подозреваемого Кудельмана. На съезде губернской милиции 30 октября 1917 года были приняты решения о замене ранее судимых милиционеров и принятии на службу бывших полицейских, усилении дисциплины и субординации. Но были и благодарности отличившимся милиционерам, так , за сдачу денег, которые вручались сотрудникам в качестве взятки, объявлялась благодарность милиционерам: Лобанову, за сдачу взятки в сумме 50 рублей, 7 сентября милиционеру Русакову, 17 октября сердечную благодарность милиционеру Бобылёву, 30 октября милиционеру Исакову, 20 декабря милиционеру Павлу Кудряшову за сдачу взятки в размере 10 рублей, 29 декабря милиционеру Фёдору Зорину. Кроме того, 3 октября милиционерам  Ларькову, Цыпанову и Латаеву была объявлена благодарность за задержание преступников во время патрулирования, которые через пролом в крыше пытались со склада Фроловых украсть спирт.  Для сотрудников предусматривались и отпуска, обычно сроком 12-14 дней. В октябре в последний раз 671 и 672 дружины государственного ополчения откомандировали 6 ординарцев в городскую милицию.  4 октября военный министр принял решение о лишении пайков и денежного довольствия солдат, прикомандированных к народной милиции, эти  же решения подтвердили уже после переворота ивсе полковые комитеты гарнизона. В начале ноября многие милиционеры стали увольняться , а некоторых уволили  как несоответствующих своему званию. Набор новых сотрудников осуществлялся главным образом из солдат 183-го запасного пехотного полка. Несмотря на все негативные стороны, дисциплина в милиции к концу 1917 года была выше, чем в армейских частях, особенно после Октябрьского переворота. Подготовкой к выборам в Учредительное собрание милиция занялась 6 ноября 1917 года, с подготовки документов по мероприятиям на время выборов. Так, 10 ноября появляется постановление НКВД о рабочей милиции, но в постановлении отсутствовали конкретные формы организации милиции, поэтому до марта 1918 года милиция в городе оставалась в штатах народной милиции Временного правительства. Военное ведомство этот день издало циркуляр о привлечении запасных частей в помощь милиции. Начальником милиции с 15 ноября была введена ежедневная сдача денег,  взысканных за день. С 30 ноября 1917 года городская Дума увеличила штат милиции до 330 милиционеров,  но вопрос о страховании жизни и здоровья милиционеров снова повис в воздухе. В этот же день городская управа разрешила начальнику милиции сношения с исполнительным комитетом совета солдатских и рабочихдепутатов с целью привлечения воинских подразделений и отрядов красной гвардиии рабочей милиции. Кроме этого было решено усилить охрану складов со спиртом,12 сторожей принять в штат милиции, спиртное подготовить к уничтожению в случае беспорядков. В ноябре 1917 года начальнику милиции приходили  прошения от московских, одесских и петроградских милиционеров о переводе в нижегородскую милицию, не отставали и армейские офицеры, которые раньше милицейской службы чурались. Судебные органы 8 декабря 1917 года потребовали от аппарата милиции разнести карточки гражданам,  имеющим право быть присяжными заседателями до 15 декабря. Начальнику 1 участка начальник милиции предложил 16 декабря  учредить наружный пост, поскольку арестованным  с воли передают вещи и деньги, также начальнику участка напоминалось о необходимости надзора зауборкой тротуаров. В рамках ужесточения дисциплины обращения с оружием  с 17 декабря на всех участках должен был вестись точный учёт патронов, о применении оружия немедленный доклад  должен был теперь идти в канцелярию начальника милиции, а стреляные гильзы сдаваться. 20 декабря из городской управы приходит требование  к милиции усилить наблюдение за очисткой улиц и предотвратить кражи уличных фонарей. Правда, были и приятные моменты, так,  к 29 декабря городская управа обеспечила почти всех нуждающихся милиционеров галошами. 

 Октябрьской переворот отразился на работе милиции мало, правда,  начавшая падать дисциплина в армейских частях и их роспуск  резко увеличили криминогенную обстановку, но, несмотря ни на что, до весны 1918 года, особо не вдаваясь в политику, милиционеры боролись с преступностью.

 Старые кадры полиции пользовались своей старой агентурой в воровской среде, что сильно помогало работе милиции. Серьёзной проблемой было и то, что кражи совершали не только преступники и армейские дезертиры, но и простые граждане ввиду тяжёлой ситуации с продовольствием. Кроме краж и грабежей сыщики изымали самогонные аппараты, искали конокрадов. Достаточно часто карманных воров в милицию доставляли сами граждане, поймав их с поличным. Но в марте сыскной отдел оправился от потрясений и приступил к работе.  Уже в начале марта по горячим следам раскрыто двойное убийство извозчиков  с целью овладения санями, лошадьми и другим имуществом, совершённое в конце февраля 1917 года. Задержанный в марте участник убийства Малов И. П. выдал своих подельников. Ими оказались дезертиры из 62 п.з.п.  Лисин В. Г. и Архипов Н. А.  Так, 10 марта 1917 года из бакалейной лавки Константина Грязнова совершена кража  имущества на сумму 310 руб. В ночь на 11 марта чины сыскного отделения   совместно с милиционерами наведались на квартиру Горьковой Екатерины,  известной скупщицы краденого. На квартире кроме гражданки находились уголовники, освобождённые толпой из тюрьмы 1 марта: Бибихин С. П, Ивлиев И. Н, Дедушкин И. М. Мироедов Я. П. Товар,  украденный у Грязнова,  был обнаружен, во всём сознался Бибихин. 20 марта1917 года раскрыта кража из лавки Султановой , у задержанных Мухина А. Г. и Шпринца М. С. изъяты украденные вещи и возвращены владелице. Уже 31 марта чиновник сыскного отдела Киселёву  у почётной гражданки Владимирской Т. С. кроме украденной шубы обнаружил во время обыска 21 квитанцию петроградского ломбарда и 2 квитанции нижегородского ломбарда на сданные краденые вещи. Владимирская совершала кражи шуб в церкви во время церковной службы.2 мая по краже от 29 апреля 1917 года вещей из квартиры Плюснина Г. А. задержан Старчевский Н. Г., выдававший себя за милиционера и незаконно присвоивший  георгиевский крест и звания подпрапорщика, насамом деле он оказался дезертиром, украденные вещи возвращены хозяину. 8 мая1917 года раскрыта резонансная кража 96 револьверов и 200 патронов со складаНижегородского почтово-телеграфного общества. По заявлению от 4 мая за 4 дня задержаны сотрудники почтовой службы Шахов А. А,  Скитович Н. В,  Дернов А. И. и Зайцев М. Д., выносившие оружие с февраля 1917 года. Всё оружие, кроме двух револьверов,  они продали двум хозяевам оружейных магазинов, но, по утверждению владельцев оружейного бизнеса, всё оружие они успели продать. Обыски в оружейных магазинах проводились 12 мая. 22 июля 1917года раскрыто вооружённое ограбление за 5 июля, квартиры Сироткина Д. В. Задержаны и изобличены армейские дезертиры : Чернов А. Е., дезертировавший из185 п. з. п. и Мухин Е. И., дезертировавший из 218 п. Горбатовского полка. Часть похищенного была возвращена владельцу. Ловили сыскари и конокрадов, например,  26 августа задержан известный конокрад ЛушинФ. В. по заявлению от 13 августа 1917 года о краже лошади. Задержанный выдавалсебя за милиционера, при нём изъята повязка «охрана города», он был изобличенещё в 7 кражах лошадей.  Так 24 сентября1917 года в притоне на «Миллионке» был ранен чиновник уголовной милиции КиселёвМ. С. и убит чиновник Гуляков А. А, стрелявшего Королёва Н. Г. объявили в розыск, при задержании он был застрелен. С 1 марта по 1 октября 1917 года уголовной милицией из 14 убийств раскрыто 9, из 25 грабежей без насилия раскрыто3, из 23 грабежей с насилием раскрыто 9, из 786 краж раскрыто 123, из 328 краж со взломом раскрыто 39. За октябрь 1917 года из 66 простых краж раскрыто 8, из47 краж с взломом раскрыто 6, из 9 грабежей с насилием раскрыто 4, из 4 убийств раскрыто 1. За ноябрь 1917 года из 54 простых краж раскрыто 7, из 55 краж с взломом раскрыто 9, из 23 грабежей с насилием раскрыто 8, из 2 убийств раскрыто 2. Вдекабре 1917 года из простых 54 краж раскрыто 6, из 46 краж с взломомраскрыто9, из 17 грабежей без насилием раскрыто 2, из 6 грабежей с насилиемраскрыто 2, убийств не зарегистрировано. Так, 14 ноября сотрудникам уголовной милиции была вынесена благодарность зараскрытие хищений со склада Волжско-Камского Коммерческого банка. 4 декабря за поимку банды убийц и грабителей числом до 40 человек. Предводитель шайки Анисим Анисимович Алушкин, по кличкеАниська,  вор-рецидивист, в 1917 году попал под амнистию и был направлен на военную службу, куда не явился. Созданная им шайка совершала грабежи и убийства в основном в пригороде Нижнего Новгорода. 17 ноября1917 года Алушкин у ресторана "Марсель" на улице Большой Покровской собственноручно застрелил начальника 1 участка Чуфыркина Степана Михайловича.Члены банды были изобличены полностью, изъято вещей потерпевших на общую сумму в 40000 рублей и много оружия. Отдельные члены банды дали признательные показания,  в результате убийств раскрыто - 6, грабежей и разбоев - 17. 

Необходимо отметить тот факт, что только за счет самоотверженной работы старых полицейских кадров уголовной милиции Временного правительства с честью удалось поставить заслон нарастающей преступности в Нижнем Новгороде.

Милиция,созданная при Временном правительстве, и далее продолжила борьбу с преступностью по обе стороны российского общества, расколотого гражданской войной, но о героях этой борьбы, к сожалению, вспоминают редко.

ГКУ ЦАНО фонды: 104; 105; 1865

Органы государственной безопасности в Нижегородской области.2007 год.

·        Все даты даны по старому стилю.

   

 

 

Горева А. М., кандидат исторических наук, сотрудник Международного информационного центра библиотеки ННГАСУ

 СПРАВКА О ВЫПУСКЕ ОБОРОННОЙ ПРОДУКЦИИ НА ЗАВОДАХ ГОРОДА ГОРЬКОГО В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

 За годы войны в г. Горьком было произведено 30% танков и самоходно-артиллерийских установок  (31025 шт.), 33% артиллерийских систем среднего калибра и выше (101673 шт.), 26% истребителей (16456 шт.) от общего выпуска по стране. Кроме того, здесь изготовлялись грузовые автомобили, авиационные, автомобильные и танковые моторы, фронтовые и армейские радиостанции, реактивные установки («Катюши»), 120-мм полковые (c 1944 г. – 160-мм) и 82-мм батальонные миномёты, приборы для Военно-Морского Флота, мощные армейские мотоциклы с прицепной коляской и многое, многое другое. В огромном количестве выпускались боеприпасы.

В годы Великой Отечественной войны завод «Красное Сормово» выпустил 12038 танков Т-34. На предприятии осуществлялся также капитальный и восстановительный ремонт танков (было отремонтировано 1839 машин).

Продолжалось строительство подводных лодок. За военный период флоту было сдано 27 подводных лодок, в том числе 10 лодок IX серии и 17 лодок XII серии.

Сормовский завод являлся крупным поставщиком боеприпасов. В годы войны доля этого производства в общем объёме составляла около 17%. Производились корпуса 203-мм бетонобойных, 107-мм осколочно-фугасных и бронебойных, 76-мм осколочно-фугасных снарядов и др., завод был дублером «Двигателя революции» по сборке реактивных снарядов.

За успешное выполнение заданий по производству танков, бронекорпусов, боевых кораблей и боеприпасов завод был награждён в 1943 г. орденом Ленина и в 1945 г. орденом Отечественной войны 1-й степени.

Горьковский автозавод выпускал лёгкие танки, самоходные установки, броневики, армейские легковые и грузовые автомобили, аэросани, миномёты, автомобильные и авиационные моторы, походные кухни и др., в огромном количестве изготовлялись боеприпасы. За время войны (по сентябрь 1945 г.) произвёл танков Т-60 3007 шт., Т-70 – 6847 шт., самоходных установок СУ-76М – 9133 шт. (всего лёгких танков и самоходок – 18987 шт.), поставил фронту 9001 броневик. Было изготовлено 167220 автомобилей, из них 157759 грузовых (кроме того собрано 46997 импортных машин), 9863 походных кухонь, 8840 шт. авиационных моторов (завод-филиал № 466). ГАЗ обеспечивал все автомобильные и почти все артиллерийские заводы колёсами, выпустив их за 1941-1945 гг. более 2,2 млн. шт. Завод поставил фронту 24145 батальонных 82-мм миномётов, изготовил более 1,76 млн. 120-мм мин, около 12 млн. 45-мм и 57-мм бронебойных, 20-мм бронебойно-зажигательных и 25-мм снарядов, более 11 млн. авиавзрывателей. Поставил другим заво­дам 9,643 млн. заготовок корпусов 50-мм и 82-мм мин. Перечень продукции, изготовлявшейся Горьковским автозаво­дом в годы войны, этим не исчерпывается.

За образцовое выполнение заданий правительства по выпуску оборонной техники ГАЗ был награждён в декабре 1941 г. орденом Ленина, в марте 1944 г. орденом Красного Знамени и 16 сентября 1945 г. – орденом Отечественной войны I степени.

Горьковский машиностроительный (артиллерийский) завод им. И.В. Сталина (№ 92) являлся головным по пушкам среднего калибра. Выпускались: дивизионные (Ф-22УСВ, ЗИС-3), противотанковые (ЗИС-2), танковые (Ф-34, ЗИС-5, ЗИС-С-53) орудия, а также пушки для оснащения подводных лодок, военных транспортов и дотов. На предприятии была осуществлена техническая революция, позволившая резко увеличить выпуск артиллерийских систем. За вре­мя войны завод произвёл 101673 пушек.

В военный период Горьковскому артиллерийскому заводу 33 раза присуждалось переходящее Красное Знамя Государственного Комитета Обороны. В мае 1946 года это Знамя было вручено заводу навечно. За образцовое выполнение заданий по выпуску боевой техники в предвоенные годы и годы войны завод был награжден: орденом Ленина (1939 год), орденом Трудового Красного Знамени (1942 год), орденом Красного Знамени (1944 год), орденом Отечественной войны I степени (1945 год).

Горьковский авиационный завод им. С. Орджоникидзе (№ 21) специализировался на производстве истребителей. В годы войны выпускались самолёты конструкции С.А. Лавочкина: ЛаГГ-3, Ла-5 и Ла-7.

Динамика производства истребителей на заводе № 21 с 1941 г. по июль 1945 г. характеризуется следующими показателями:

1941 г. – 1994 шт., из них И-16 – 80, УТИ-4 – 256, ЛаГГ-3 – 1658 (во втором полугодии – 1443 ЛаГГ-3, И-16 и УТИ-4 – не выпускались);

1942 г. –  2906 единиц, в том числе: 1900 ЛаГГ-3, 999 Ла-5, 5 Як-7 и 2 Л-7;

1943 г. – 4669 машин, в том числе 4652 Ла-5 и 17 истребителей ЛаГГ-3;

1944 г. – 5061 самолёт, в том числе 3503 Ла-5 и 1558 Ла-7;

1945 г. (по июль) – 2377 шт. (Ла-7).

Всего за годы войны (по июль 1945 г.) завод произвёл 16456 истребителей, из них 3360 ЛаГГ-3, 13089 Ла-5 и Ла-7 (по справке Горьковского обкома партии за 4 года войны было изготовлено 16324 самолёта), что составляет более 26% от общего выпуска истребителей по стране (62440 ед.).

За образцовое выполнение заданий правительства по выпуску боевых самолётов завод № 21 Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 октября 1941 г. был награжден орденом Трудового Красного Знамени. В военный период коллективу завода 25 раз вручалось переходящее Красное Знамя ГКО, которое в 1946 г. было передано ему на вечное хранение.

Филиалы завода № 21. На филиале № 1 (завод «Красный цинковальщик») изготовлялись бензиновые и масляные баки, выхлопные коллекторы и патрубки, детали оперения и арматуры, рули высоты и поворота и некоторые другие комплектующих изделия для самолётов. Филиал № 2  (бывший завод им. М. Воробьёва) выпускал лонжероны, нервюры, детали центроплана, а также деревообрабатывающие и другие специальные станки для оснащения механических цехов базового завода и своих цехов.

Осенью 1941 г. в г. Горький были эвакуированы два авиационных завода – № 119 и № 469. Эвакуированный из Солнечногорска Московской области завод № 469 (им. М.М. Громова) по производству водяных и масляных радиаторов разместился между автозаводом и «Двигателем революции». В декабре 1941 г. их трёх радиаторных заводов страны он оказался единственным действующим предприятием по выпуску радиаторов для самолётов, танков и торпедных катеров. 16 сентября 1945 г. указом Президиума Верховного Совета СССР за образцовое выполнение заданий правительства по производству агрегатов для боевых самолётов завод № 469 был награждён орденом Красной Звезды. Прибывший из Москвы завод № 119 (им. Г.М. Маленкова) по производству шасси для самолётов был размещён на территории завода «Гудок Октября». Всего за годы войны он произвёл 22 тыс. комплектов шасси к военным самолетам. Горьковские шасси стояли на каждом шестом самолете, сделанном в СССР.

«Двигатель революции» (№ 718) выпускал 120-мм, с 1944 г. – 160-мм миномёты. С сентября 1941 г. являлся головным заводом в Горьковском кусте предприятий по сборке реактивных снарядов. Выпускались корпуса фугасных бомб (ФАБ-250), 160-мм мины и другие боеприпасы. Всего за годы войны было отправлено на фронт 10103 тяжёлых миномёта, 1 млн. 352 тыс. реактивных снарядов, почти 122 тыс. 160-мм мин, около 40 тыс. бронебойных (203-мм) и осколочно-фугасных (152-мм) снарядов, более 16 тыс. бомб и др. Общий выпуск боеприпасов по заводу составил свыше 1,5 млн. шт.

За образцовое выполнение заданий правительства по производству миномётов в 1942 г. награжден орденом Трудового Красного Знамени.

Горьковский завод фрезерных станков (№ 113) являлся одним из ведущих заводов-смежников «Красного Сормова» и ГАЗа при производстве средних и лёгких танков. Изготовлял узлы для коробки скоростей, а с ноября 1941 г. и саму коробку скоростей, главный и бортовой фрикционы в сборе, поворотный механизм для танка Т-34; узел главной передачи, включая и производство бортовых фрикционов для лёгкого танка. Выпускал 50-мм мины, камеры сгорания к реактивным снарядам. С октября 1941 г. производил ряд деталей и общую сборку автомата ППШ, а с середины 1942 г. – автомат полностью. В ноябре 1941 г. освоил выпуск реактивных установок БМ-8 на танках и автомашинах. Поставлял заводу № 92 лобовые короб­ки, люльки, муфты и комплекты полозков к 76-мм дивизионной пушке. За военное время произвёл 1165 реактивных установок, 78235 шт. пистолетов-пулемётов, 3,5 млн. корпусов 50-мм мин, около 150 тыс. камер сгорания к реактивным снарядам М-13 и М-8, за период с января 1941 до середины 1945 г. было изготовлено 3,2 тыс. станков и др.

В годы войны завод «Красная Этна» выпускал следующую спецпродукцию: 50-мм миномёты, 50-мм (с сер. 1942 г. – 82-мм) стальные и чугунные мины, авиационные взрыватели А-МА, запальные трубки ЗТН, донные взрыватели НВ-2, взрыватели к 76-мм артиллерийским снарядам КТМ-1, капсюльные втулки КВ-4, камеры реактивных снарядов М-8. Завод оставался основным поставщиком нормалей и автопружин автомобильным и другим машиностроительным заводам страны (в том числе артиллерийским, авиационным и танковым), производил ленту холодного проката, сортовой горячий прокат, метизные изделия. За военный период было изготовлено около 14 млн. 50-мм мин и свыше 9 млн. 82-мм мин, более 600 тыс. шт. камер сгорания к реактивному снаряду и около 5 млн. шт. взрывателей, 10 тыс. шт. ротных миномётов (во втором квартале 1943 г. сняли с производства).

За образцовое выполнение заказов для фронта коллектив «Красной Этны» 28 октября 1944 г. был награждён орденом Ленина.

Летом 1941 г. на базе оборудования эвакуированных Ленинградского мотоциклетного завода «Промет» и Харьковского «Серп и молот» был организован Горьковский мотоциклетный завод, ставший филиалом «Красной Этны» (осенью 1941 г. выделен в самостоятельное предприятие). За годы войны поста­вил фронту 6111 мотоциклов.

В годы войны на Горьковском металлургическом заводе был освоен прокат 5-мм лонжеронной полосы и 5-мм броневого листа для щитков дивизион­ных и противотанковых пушек. Предприятие оставалось основ­ным поставщиком для всей страны таких изделий, как поперечные, рамные, дисковые, ленточные пилы, пилы по металлу и дереву, различ­ные виды промышленных ножей. Завод решал также задачу обеспечения машинострои­тельных и металлообрабатывающих предприятий Горьковской области и других областей Поволжья инструментальными сталями. В военный период на заводе была освоена выплавка 18 марок высоколегированных сталей, в том числе таких марок, как быстрорез и его заменители. За годы войны завод выпустил 224 тыс. т стали и 255 тыс. т проката.

Завод им. В.И. Ленина (№ 197) в годы войны выпускал средневолновые самолётные и дивизионные радиостанции (РСБ) в разных модификациях, мощные армейские и фронтовые радиостанции (РАФ) и переговорные устройства для танковых и самолетных эки­пажей. Осенью 1941 г. являлся практически единственным предприятием, производившим мощные радиостанции для фронта.

В 1941-1945 годах завод поставил фронту 50422 комплектов радиостанций всех видов, 112000 комплектов переговорных устройств для самолетов, танков, кораблей; 234000 – военно-полевых телефонных аппаратов. В годы Великой Отечественной войны практически все рода советских войск были оснащены средствами связи, изготовленными на этом предприятии.

За успешную работу по обеспечению Красной Армии средствами радиосвязи Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 января 1944 г. завод № 197 был награждён орденом Ленина. В 1946 г. коллектив предприятия получил на постоянное хранение Красное Знамя Государственного Комитета Обороны.

Завод им. М.В. Фрунзе (№ 326) в начале войны являлся одним из немногих предприятий, способных выпускать средства радиосвязи. Переключился на серийное производство радиостанций для фронта: первоначально типа ДОТ (12-Р), а затем – переносных (12-РП). На базе пехотной радиостанции была создана и выпуска­лась радиостанция для танков, САУ и броневиков (12-РТ). Всего за военный период завод изготовил 47220 шт. пехотных и танковых радиостанций. С 1943 г. было восстановлено также изготовление радиоизмерительной аппаратуры.

Завод им. Г.И. Петровского (№ 215) (эвакуирован из Киева) изготовлял приборы для морских мин и приборы по управлению торпедой, идущие ВМФ. Кроме этих приборов с осени 1941 г. по решению Горьковского городского комитета обороны изготовлял детали уровня к 120-мм миномёту, упрощённый прицел к 50-мм миномёту (разработку прицела осуществили собственными силами), детали взрывателя к гранате Ф-1 и модернизированный конструкторами универсальный взрыватель к сухопутным минам и др.

Завод № 215 в годы Великой Отечественной войны был в стране единственным предприятием, изготовлявшим приборы для Военно-Морского Флота. В 1945 г. за выдающийся вклад в Победу над фашизмом завод им. Г.И. Петровского был награжден орденом Трудового Красного Знамени.

Завод им. 26 Бакинских комиссаров (№ 407) специализировался на выработке тонких технических масел, технического вазелина, спецсмазок и топочного мазута. На заводе выпускались также сульфофрезол и эмульсон, которые широко применялись при обработке металлов резанием. Выпускавшийся нефтебитум, кроме дорожного строительства, в значительных количествах расходовался заводом № 80 при выпуске боеприпасов.

 Государственный союзный нефтегазовый завод № 415 («Нефтегаз» № 2) был занят производством авиационного бензина, керосина, грубых сортов технических масел, топочного мазута, поставкой сухого газа соседнему заводу № 92. Исключительное значение предприятия состояло в том, что вместе с заводом № 96 он обеспечивал толуолом завод № 80.

 

Радьков А. Г., старший научный сотрудник музея истории правоохранительных органов и Вооруженных сил НРО ОГО ВФСО «Динамо»

НИЖЕГОРОДСКИЙ ГАРНИЗОН В 1917 ГОДУ

К 1917 году в Нижнем Новгороде находились 62-й эвакуированный, 183-й, 185-й и 253-й пехотные полки. В середине 1917 года гарнизон насчитывал 29 тысяч солдат. 1марта 1917 года части гарнизона начинают брататься с революционными рабочими. Основной задачей  дислоцированных в городе полков была подготовка новобранцев и обеспечение порядка на военных заводах. Пропаганда левых партий, особенно большевиков, привела к отказу солдат отправляться на фронт. В июле 1917 года командующий Московского военного округа полковник Верховский с отрядом казаков и юнкеров, обойдя рабочие отряды и зайдя в город со стороны Арзамаского тракта, разоружил гарнизон и отправил большую его часть на фронт. Оставшийся в городе    253-й полк находился под сильным большевистским влиянием и еще 18 октября потребовал передачи в Нижнем Новгороде власти Советам.

Октябрьский переворот в Н.Новгороде начался 28 октября 1917 года. Вместе с рабочими отрядами красногвардейцев активно действовали солдаты 253-го полка.

 

Куленкович Ф. Н., сотрудник ГУ «Центральный архив Нижегородской области»

  ТЕРЮШЕВСКОЕ МОРДОВСКОЕ ВОССТАНИЕ  

                   (1743 – 1745 гг.)

Восстание мордвы Терюшевской волости относится к числу малоизвестных страниц истории Нижегородского края. А между тем, почти двухлетнее отча­янное сопротивление населения маленькой волости военно-карательному ап­парату  явилось_, несомненно, громким событием в жизни Нижегородской губернии и епархии 1740-х годов. Ныне оно почти забы­то; в историко-краеведческой литературе (А. Л. Мельников, А. С. Гацисский), как правило, встречаются краткие, в несколько строк, упоминания об этом событии без особых подробностей. Всего несколько абзацев посвятил этому знаменитый историк С.М.Соловьёв; довольно туманно пишет о нём архиманд­рит Макарий. В конце прошлого века проблему эту изучал В. И. Снежневский; в наши дни важные факты и документы опубликовали А.Е.Захаркина и Н.Ф.Фи­латов. Но "объять необъятное" нельзя нигде, а в истории особенно, и мы, не претендуя на всеохватность описания, попытаемся уточнить и дополнить картину событий, опираясь в основном на документы Нижегородского област­ного архива (ГАНО).

Терюшевское восстание произошло в годы очередной волны ужесточения государственной религиозной политики. Так, в 1742 году лиц иудейского вероисповедания, не желавших  принять православие, предписывалось выселять за пределы империи. В Петербурге решался вопрос о переносе всех неправославных храмов с Нев­ского проспекта на окраины города; жёстче взыскивались со староверов двой­ной оклад и штрафы за бороду. В мусульманских и языческих деревнях обре­кались на слом мечети и капища. Впрочем, религиозная политика правительс­тва проводилась в духе «кнута и пряника»: высочайшими указами 1740—1741годов повелевалось новокрестившимся выдавать кресты и деньги, а главное—все добровольно принявшие православие освобождались от подушной подати, рек­рутских сборов и поставок провианта в армию на 3 года, а указанные пла­тежи целиком перекладывались на ещё "некрещёных», «иноверцев». А уж с них-то взыскивали с "наикрепчайшим и всевозможным принуждением".

К середине XVIII века Терюшевская волость Нижегородского уезда находилась в сложном социально-экономическом и национально-религиозном положении. По соседству с дворцовыми деревнями — обширная вотчина генерал-лейтенан­та от артиллерии царевича Бакара Грузинского, чьи предки получили волость ещё в петровские времена. Смешанное русско-мордовское население, причуд­ливо уживавшиеся христианство и язычество - "идололаторство".

18 мая 1743 году Димитрий Сеченов, епископ Нижегородский и Алаторский, объ­езжая епархию "по должности пастырской", прибыл со свитой в новокрещёное село Сарлейч (Успенское), где собирался отслужить литургию. У церкви он увидел языческое кладбище, ^«аки на поругание святая церкви в христиан­ском селе в близости церкви поставленное, на котором кладутся их, некре­щеных идололаторов, мертвые тела, и приезжая из всех ближних и далних мест, таковые некрещены приносят скверный жертвы кличем и плясками» что весьма богопротивно и...правилами святых отец...и указами запрещено»»(1).

Узнал епископ и то, что многие здешние "неученые христиане" не только на эти "бесовские игралища" приходят, но к «скверным их жертвам приобща­ются, пьют и ядят с ними заедино»(2)—очевидно, по привычке — давно ли они стали христианами?  Сарлейский священник Алексей Мокеев сообщил епископу, что некрещённые по воскресеньям и праздникам во время богослужения ходят мимо церкви "играя в пузыри и смыги, скачут и пляшут завсегда", а жёны их "сходясь близь тоя ж церкви на ключе, моют платье и всякое бесчиние творят" (3).

Входя в церковь, епископ Димитрий приказал своим служителям сварить пи­щу, а на дрова взять с кладбища "'поставленные на могилах колья, которых и созжено десятка с три", а остальные надмогильные памятники — те же колья и струбы—"велел было зжечь" для "истребления таковых богопротив­ных и душевредных суеверствиев"(4).

Итак, каждая сторона отстаивала своё право на веру и лишала его другую. Последствия не замедлили сказаться.

По выходе из церкви местные священнослужители сказали епископу: "Опасно де вашему преосвященству здесь стоять, понеже де мордва советует вам учинить зло"(5). Для предосторожности Сеченов известил об этом управляю­щего вотчиной князя М. Баратаева, а сам выехал далее в деревню Сескино. Но едва он проехал полверсты, как дорогу ему преградила возмущённая тол­па "некрещеных идололаторов", которые, "закричав своими воровскими ясаками" учинили на его обоз "разбойническое нападение" и обратили в бегство назад в Сарлей, где "во враге коляски переломали и людей многих повреди­ли "(6). Захватив в погоне сарлейского дьячка Петра Борисова, некрещенцы били его "смертными побои, которой и остался у них замертво "(7). Нападавших было до 500 человек, мужчины — с ружьями, стрелами, рогатинами и дубьём, а женщины и дети—"все с палочьем». Они нагрянули в Сарлей, где в течение 3-х часов "штурмовали" обоз и свиту епископа. Архиерейская прислуга и жи­тели оборонялись, но устоять под таким натиском не могли. Перепуганный епископ поначалу "схоронился было в церковь", но потом, услышав крики и угрозы церковь сжечь, а его самого—побить до смерти", «убоявся, ушел из той церкви тайно в дом священнической, и сидев в погребе, готовился к не­чаянной смерти" (8). Сеченова и его свиту спасли от неминуемой гибели русские жители, подоспевшие на подмогу из села Константинова и других православ­ных селений; а вот приехавший в Сарлей из Терюшева управляющий князь Мелхиседек Баратаев хотя и эту "бедственную брань" "доволно видел", но мер никаких не принял; мало того, когда обыватели его просили мятежников переловить, а ружья у них отобрать, он делать этого "не велел, а оставил тех всех злодеев просто»(9). Под охраной проводников из местных христиан епископ отправился в дальнейший путь «с немалым от оных воров страхом и опасностию» (10).

Интересно, что нападавших Димитрий Сеченов именует не иначе, как "некре­щеными старинными русскими людьми", которые, "укрывая свое древнее идоло­поклонство и волшебство... называются мордвою ложно, понеже они мордвою никогда не бывали, и мордовского языка не знали, и не знают, а говорят так, как суздальския и ярославския мужики"(11). Некоторые из них говорили даже, что "слыхали де они от дедов своих, что они Ярославцы, которых давно было надлежало окрестить, и поневоле" ,но архиерейский престол появился в Нижнем недав­но, и священники "от неискуства своего об них не доносили», потому и "ник­то об них и не ведал"(12). Последнее не исключено: ведь предыдущие полсто­летия все силы епархии поглощались борьбой с расколом, и предшественники Сеченова не уделяли "идололаторам" должного внимания. Возможно и то, что некоторая часть русских, издавна проживая среди мордвы в отрыве от право­славного духовенства, приобщилась к её культу и обычаям, как бы вернулась к язычеству. Как бы то ни было, но повстанцы, называемые обобщённо мор­двою, намеревались упорно отстаивать свою традиционную веру против всяко­го вкрапления христианства...

В своих жалобах они вообще пытались отрицать факт нападения на епископа. По их словам, Сеченов кладбище сжёг, "а чего ради, того мордве не объявил", и она сбежалась из окрестных деревень, полагая, что "оное нечаянное позжение от каких воровских людей, а не от преосвященного, и как уведомились_, что оное учинилось по приказу преосвященного", то мордва ничего, как епи­скопу, "так и при нем обретающимся не учинили"(13).

А Сеченов, вернувшись в Нижний 1 июня, получил из Терюшевской волости новые тревожные донесения. Поп Козьма Алексеев сообщал из села Богоявлен­ского, что окрестные язычники грозились убить его до смерти и 19 мая мно­голюдной толпой пришли в его село и "оного попа Козму искали и к дому ево приступали с рогатинами и у избы выбили окна"(14).  Поп Алексей Мокеев сообщал, что сарлейские некрещенцы вновь собирались на своём кладбище и "бранили его, попа, всякою скверною лаею» (15). На жалобы перепуганных свя­щенников управитель князь Баратаев никак не реагировал. Но самое интерес­ное крестьяне рассказали на исповеди. Оказывается, 21 мая князь Баратаев собрал их у себя в Терюшеве и выговаривал им: "Для чего де вы выходили на охранение архиерея? Не ваше де дело, он де волен над попами, а я-де волен над вами! Хотя бы де ево те мордва убили и до смерти, у государыни-де архиереев много!» (16). Столь двусмысленное поведение князя объясня­лось просто—накануне приезда епископа некрещёные "собравши по алтыну з души, с шесть сот рублев оному управителю поднесли "и Баратаев обещал: "Я вас от крещения устою и учителей-де в жилища ваши для проповеди слова Божия и объявления милостиваго указа не допущу' (17). По мнению епископа, Баратаев только для виду христианин, а по сути "или персенин, или армянин" (или "грузинец"), уже 3-й год в епархии живёт, "а отца духовного не имеет» и в церковь не ходит, а в посты святыя мясо яст"(18). Рассказали православ­ные крестьяне и о том, что нападение на епископа готовилось заранее: волшеб­ники-жрецы, "которые у них, некрещенов, за попов почитаются, собрали своих единоверцев на кладбищах и возмутили: "архиерей-де будет крестить нас насильно с салдатами, и ежели-де подокно с салдаты, то де сами созжемся на овинах, а ежели де без салдат, то убием его до смерти"(19). И выжидали, заманивали обоз епископа поглубже в волость, и когда убедились, что солдат при Сеченове нет, решили напасть… Многословно и эмоционально расписывает епископ "злобу" и "помраченность ума" язычников, их упрямое нежелание прийти ко "свету еван­гельской проповеди".

Епископ потребовал от губернских властей разыскать всех виновных, их "по­татчиков и поноровщиков" и наказать "без упущения и ослабы", некрещенские кладбища "все зжечь" а их самих переселить подальше от церквей и православ­ных прихожан, а "идолския жертвы" и "бесовские игралища" воспретить(20).

Следствие началось, в Терюшевскую волость послали нарочных для сыску, но из арестованных 40 человек  в нижегородскую губернскую канцелярию доставили лишь «человек з десять», а «протчия пущая оному злодейству зачинщики тем управителем (Баратаевым) распущены» (21). Мордва, в свою очередь, жаловалась, что князь собрал в приказной избе человек с 20 и отправил в Нижний, где их дер­жали под караулом недель с 7 "в тюрмах и в острогах и с под великого стра­ху перекрестили"(22).  Димитрий Сеченов, не надеясь на решительность мест­ной власти, запросил у Синода указ, которым бы упрямых  "идололаторов" за нанесённые ими ему и церкви обиды "в неволю крестить, как то издревле с на­чала российского крещения во дни... князя Владимира нееданократно было(23)". Всем, кто пожелает креститься, вину их "оставить им без наказания", а с "по­татчиками и поноровщиками" поступать по законам (24).

И 7 июля 1743 года Святейший Синод постановил: терюшевским некрещенцам "накрепко запретить" всякие угрозы, обиды и разорения церквей и духовенства, а их "богомерзкие и идолопоклоннические" кладбища "раззорить и з землею сравнять и имеющаяся на тех кладбищах колья и с трубы и протчее собрав, зжечь, дабы никакова знака, кто где зарыт, не осталось"; впредь некрещёных у церквей не хоронить (25). Участников нападения и князя Баратаева— аресто­вать, последнего от управления волостью отстранить. Нижегородской губернской кан­целярии и лично губернатору провести строгое расследование с тем, чтобы "злые поступки" виновных "пресечь и унять"(26).

 Итак, обе стороны были настроены на непреклонность. Этот грозный указ епископ Дмитрий Сеченов и губернатор князь Данило Андреевич Друцкой получили 20 июля на Макарьевской ярмарке. Неожиданно явился к ним князь Баратаев и, "не допуская себя до следствия", просил,  "да­бы те его винности позволено было ему… заслужить увещанием оных некрещенов ко крещению". Архиерей и губернатор "ради приобретения во спасение да человеческих и ради избавления их… от жесточайшего истязания" согласились и управляющий для "означенного увещания" был отпущен назад. Чем закончилась новая миссия князя, из документов ГАНО не ясно; неведома и дальнейшая судь­ба его,  известно только, что в декабре было приказано взять Баратаева под следствие, и в Терюшевской волости его сменил другой управляющий.

Не надеясь особо на князя, Сеченов и. Друцкой послали для увещания и кре­щения терюшевцев опытного проповедника архимандрита Свияжского Богородицкого монастыря Сильвестра Головацкого. Ему предписывалось желающих — крес­тить, а нежелающих "не принуждать и оставлять свободных для взятья к след­ствию" (27).  Выбор был невелик и некоторые, "устрашася за учиненные свои продерзости" наказания, "сами просили" креститься, и Головацкий  "по их же­ланию" окрестил до ста человек (28). Остальные - а их было огромное большинство - по-прежнему были дерзки и непокорны. Подстрекаемые "разсвирепевши­ми" волшебниками, они ни видеть, ни слушать архимандрита не захотели, а расставили по лесам и дорогам свои караулы, так что Головацкий "от против­ников в осаде насиделся"(29).

 Причины такого "свирепства" станут понятны, если учесть, что архимандрита сопровождала команда в 180 солдат во главе с капитаном (фамилия не указана), о которой лишь вскользь упоминает Сеченов. Каратели «мордовские кладбища в шести деревнях и при тех кладбищах лес и деревья со пчёлами, не дав хозяевам выбрать, по­жгли без остатку, а оставшее они, дожигатели, ростащили по себе, да капитан- де ездил по деревням и мордву для неволного крещения сыскивал и возил под караулом под шпагами и у мордовских жен косы обрезывал, также и всякую домашную рухледь, денги, холсты и овчины и протчее обирали» (30).

Разоренная и озлобленная мордва целыми семьями бежала из деревень в леса,  собираясь «на воровской стан за деревнею Сескиным» (31). Бежали, бросая дома и пожитки, спасаясь от подневольного крещения. Впрочем, очень скоро сопро­тивление некрещёных приняло активный характер.

В литературе встречается мнение об антифеодальном, антикрепостническом характере восстания (32). С этим трудно согласиться. Во всяком случае, документы ГАНО ни разу не упоминают о наведениях на помещиков или о разгромах дворян­ских усадеб. Напротив — мятежные терюшевцы жаловались на бесчинства кара­тельных отрядов и принуждение ко крещению самому Бакару Грузинскому, посы­лали к нему ходоков с челобитными, просили его представить "куда надлежит" (т.е. на высочайшее имя) — словом, видели в своём барине заступника.

Наоборот, к духовенству восставшие относились с неприятием, не делая к тому же различий между высшими иерархами и простыми сельскими батюшками, равно угрожая и тех и других побить до смерти, как носителей враждебной им идеи, Протест против религиозно-государственного принужде­ния, против христианизации в любой форме — вот в чём, но нашему мнению, суть Терюшевского восстания. Бунтари не двинулись в поход по губернии, не попытались возмутить и объединить вокруг себя всех окрестных иноверцев — они упорно оборонялись в своей волости, мечтая, похоже, об одном — чтобы их оставили в покое, с их верой, обрядами и кладбищами. Но в епархии думали иначе. Сломить упрямых "идололаторов" стало делом принципа и престижа для Дмитрия Сеченова.  Он настойчиво требовал от полиции ловить и отсылать в Нижний тех жалобщиков, что направились в Москву и Петербург, ибо принуди­тельного крещения "никогда не бывало" и терюшевцы его только "оболгали" в попытке избежать наказания (33).

Светские власти больше беспокоило другое. Разорённые крестьяне не спо­собны вовремя выплатить оброки и казённые подати, а это чревато для губерн­ской канцелярии угрозой штрафа. И вот уже губернатор Друцкой сетует, что мордва во 2-й половине сего (1743) года подушных денег и помещичьих доходов "платить не хотят" а царевич Бакар Грузинский неоднократно требует вывода карательных войск из волости, ибо иначе оскудевшие терюшевцы положенные сбо­ры и доимки запустят, "как и прежде сего было запущено и на его высочестве взыскано более дватцати тысячь рублев"(34).

Так прошли июль и август. В начале осени "для работной поры и хлебостройства" воинская команда была из волости выведена в надежде, что некре­щёные смирятся и в крестятся. Но так как они не смирились "и в доброе намерение не пришли», карательные акции возобновились (35).

Регулярных сил для борьбы с восстанием в губернии было мало. В Нижнем Новгороде при губернской канцелярии имелось до ста человек "из отставных и из старых салдат, кой в полковой службе быть не могут"(36). Рота солдат охраняла Макарьевскую ярмарку, а против необычайно активизировавшихся в тот год зна­менитых поволжских разбойников действовала команда (свыше 300 чел) полков­ника Крюкова.  Им в помощь выделялась ещё и рота из Казани (100) человек. Часть этих сил и направили против мятежных терюшевцев.

Первым выступил поручик Дмитрей Кузминский с отрядом в 40 человек. Ему повелевалось взять под следствие из некрещёных "бурмистров и старост и вы­борных», а если их не окажется, то из каждой деревни "лутчих человек по пя­ти», а всего "не менше ста человек"(37). 30 октября Кузминский подошёл к де­ревне Романихе; некрещёные его встретили "вооруженною рукою" за версту от неё и "взять никого не дали и с великим криком и суровством на тое коман­ду наступали и своими воровскими ясаками кричали"(38). От этого "великого нападения и угрожения" поручик Кузминский отступил в село Богоявленское.

31 октября он попытался овладеть некрещёной деревней Борцово, куда сте­кались повстанцы из соседних Сарлея, Большого и Малого Сескиных — всего около 2-3 тысяч человек. Ситуация повторилась — Кузминского встретили за пол­версты "многолюдно с разным оружием^»— ружьями, сайдаками, бердышами, взять никого не дали, в деревню не допустили и "кололи солдат рагатинами". ''Все за одно помрем, а крестить себя не дадим"— говорили среди мордвы (З9). От этого бравый поручик "пришел в великой страх и от варварского их нападе­ния" едва уехал обратно в Богоявленское (40). Оттуда он запросил помощи, и губернская канцелярия направила "на сикурс отряд поручика Ивана Хрипунова  в 50-60 чел, при коем был уже "один заплечной мастер" (41). Хрипунову предписы­валось мордву ловить и крестить, а не покорится — поступать как со злодеями. И. Хрипунов, прибыв в волость 4 ноября, горячо принялся за дело: "пой­мав ... одного мордвина, бил кнутом" (42).

Впрочем, одним принуждением дело не исчерпывалось — для "увещания и кре­щения" в волость был послан "новокрещенских дел правитель" игумен Алатырского  Духова монастыря Неофит. Задача его была не из лёгких: со всех сто­рон от новокрещеных и духовенства сыпались жалобы на угрозы побоев и поджогов. И хотя, кажется, ни одной церкви "идололаторы" так и не сожгли, но на новокрестившихся земляков они смотрели как на предателей-вероотступни­ков, за которых к тому же пришлось платить и подушные деньги. Так, "многих деревни Кудриной из домов разогнали и двух человек били и увечили бесчеловечно насмерть" (43).  Нескольких новокрещёных язычники,  "оборвав с них крес­ты святыя, побросали и паки в свою душепагубную прелесть идодолаторство совратили" (44).

 9 ноября утром некрещёные захватили в деревне Башкево русско­го (и, вероятно, православного) крестьянина Кошечкина, а в Сарлее — Фёдора Шевелева и Алексея Михайлова, после чего первого "прибили до смерти", а двух последних увезли в Бордово под караулом "и ныне-де где неизвестно" (45).

В деревнях Шонихе и Романихе жители Воргодинка Петров и Николай Фили­ппов жаловались Неофиту на разъезжающих кругом некрещёных, запугивающих желавших креститься побоями и разорением; оттого некоторые их крещёные односельчане вновь "обосурманились", а кто и остался правоверен, те де­тей своих крестить «не смеют».

В Сивухе избили и покололи рогатиной новокрещёного рекрута.  Когда ту­да приехал игумен Неофит, часть жителей выслушали проповедь слова Божия с сочувствием, другие, напротив, честной крест и монашеский чин "ругали с поношением». Некрещёный Обрамка Врюханенок с 20-ю товарищами с рогати­нами и дрекольем, "напав на него, игумена, и на извощика ево Григорья Ва­сильева, били до крови и из деревни вон выгнали"(46).

7   ноября Неофит с подьячими и солдатами ездил для уговоров в Бордово, но мятежники "не склонились" и всячески угрожали "на наше смирение и на господина губернатора, кто б де ни был, всех побить до смерти". Посланно­го для чтения всемилостивого указа (о льготах новокрещёным) капрала Василья Матвеева "з бещестием оттолкали и указ бранили скверноматерными словами" (47). До епископа дошли слухи, что "как-де они (некрещёные) болшаго попа убьют, то-де и крещеных в свою басурманскую веру превратят" (48).

Неофит, Кузминский и Хрипунов обосновались в Богоявленском. Положение их было затруднительно: до всем окрестным деревням — в Борцове, Романихе, Клюихе, Лапшихе —  стояли воинственно настроенные некрещёные, не давая ни проходу, ни проезду духовенству и застращивая убийствами и поджогами...

8    ноября поручики Кузминский и Хрипунов с отрядом в 90-100 чел. двину­лись к деревне Бордово. Там они "поймав двух мордвинов, били всенародно кнутом, дабы все крестились, и, бив кнутом, насилно их прекрестили, и притом де оныя порутчики объявили им всенародно, ежели они все креститьца не бу­дут, то всем такое наказание будет" и когда мордва просила дать ей срок для справки с указом императрицы о крещении, поручики, озлобясъ, прика­зали своим солдатам стрелять,..(49). Так описывала это событие в своих жалобах мордва. Поручики докладывали иначе. По их словам, около них ско­пилось до 600 чел, некрещёных, учинивших на отряд "жесточайшее нападение" (видимо, это случилось сразу после кнутобойной расправы), отчего "с тяж­кими ранами порутчик Хрипунов увезен, а порутчик же Кузминской бит дуби­ной и в крайней-де нужде с командою отводом едва спаслися и, на дворе за­першись, многие часы отбивались; причем-де оные некрещены, приступая, разломали заборы и хотели двор зажечь, от чего-де принуждены они с коман­дою паки иттить отводом"(50). В этой стычке из мордвы убито 3 и ранено 11 чел, солдат ранено 8 чел, "да отбили у салдат же пять фузей".

Обе стороны умалчивали то, что сообщать было невыгодно: мордва — факт нападения, каратели — факт расправы…

Неудачные попытки усмирить мятежных терюшевцев (их было уже до 4000 человек) серьёзно тревожили губернатора и епископа. Неофит, Кузминский, всё ду­ховенство и новокрещёные просили не выводить воинскую команду из волости и прислать помощь для защиты «от оных злодеев». Димитрий Сеченов просил выделить драгунский или пехотный полк или, в крайнем случае, батальон.

Движение ширилось. К концу ноября 1743 года число его участников оцени­валось уже в 6000 человек (51). По-прежнему много сил губернии поглощала борьба, с волго-окско-сурскими разбойниками, состоявшими в основном из беглых крестьян и рекрутов; впрочем, вопрос о связи и взаимодействии разбойников с терюшевцами из документов отнюдь не ясен и требует дополнительного изу­чения. Ясно одно — обе силы доставляли губернской власти массу хлопот, а гарнизона и команды полковника Крюкова на всех уже не хватало...

В столице вняли беспокойству губернско-епархиальных властей. 23 ноября Правительствующий Сенат постановил: терюшевских ходоков, проникших в Мос­кву и Петербург с жалобами, полиции арестовать и отослать в Нижний под "крепким караулом"; провести следствие и стараться, чтобы "такия про­тивники и управитель князь Баратаев неотменно пойманы были"; но ловить только тех, "кои противными себя оказали", а кто "к той противности не пристали", тех "ничем не касаться" Епископу Сеченову в православие обра­щать только тех, "кои сами к тому желание имеют, а не в неволю" и ника­ких обид и разорений не чинить, "дабы ис того не могло последовать каких худых следствий"(52).

25 ноября военная коллегия предписала командировать на усмирение не ме­нее полка из числа зимующих на квартирах в Нижегородской губернии,  и с мя­тежниками поступать "как с неприятелями" и зло пресекать "без веяния по­щады", для поимки некрещёных "противников" послать "надежного" штаб-офи­цера, а если всего этого не хватит, из Москвы идти самому генерал-майору Николаю Стрешневу с "команды своей полками"(53).

На зиму в губернии были размещены Олонецкий и Владимирский драгунские полки; самым "надежным" из всех офицеров оказался премьер-майор Юнгер, которому и довелось вести в Терюшевскую волость отряд владимирских дра­гун. Но и Юнгеру "та мордва во взятье себя учинилась противна и собрав­шись с разным оружием до тысячи человек, учинили на ту команду великое нападение, отчего с тою мордвою та команда с конницею назад на сикурс возвратилась и сражение учинилось и, обороняя от себя, ис той мордвы" бы­ло убито 35, взято в плен 136, в том числе раненых 31 человек (54). Поте­ри Юнгера составили 5 человек ранеными (55).

Примерно в это же время, 26 ноября, произошла боевая стычка между мор­двой и командой капитана Шмаевского у деревни Лапшиха. где из мордвы не­сколько человек были убиты и с обеих сторон — ранены (56).

Это был перелом. После ударов, нанесённых Шмаевским и Юнгером, движе­ние уже не могло оправиться. В Нижний потянулись вереницы арестантов. В декабре их было уже до 140 человек, которые, по приказанию губернатора Друцкого, "за неимением после бывшаго в Нижнем пожарного времени тюрем держатца по обывателским квартирам". Надеясь захватить до 1000 терюшевцев, охранять которых некому, Друцкой просил генерал-майора Стрешнева, прислать в помощь ещё штаб-офицера и 400 драгун (57).

В Нижнем закипело следствие — допросы, пытки и очные ставки. Известны имена секретарей, канцеляристов и прочей чиновной братии, проводившей их, но само следственное дело, увы, не сохранилось — и здесь в документах ГАНО начинаются самые большие и невосполнимые пробелы, не позволяющие восстановить картину событий в подробностях.

К лету 1744 года волнения, казалось бы, стихли. 7 июля, уступая нас­тойчивым просьбам Бакара Грузинского, Сенат и Синод приказали: «обретающу­юся ныне в той волости команду вывесть возвратно». Мордву предупредили, чтобы впредь «таких противностей, как прежде от них оказались, чинить не дерзали" и проповедникам слова Божия "никакого озлобления и препятствия под опасением тяжкого истязания отнюдь не чинить».  Епископу ещё раз напом­нили, чтобы  "неволею... и по принуждению в христианскую веру не крестил" (58). Управляющим предписывалось смотреть за мордвою "накрепко" и непокорства не допускать.

Восстание, подспудно тлевшее, внезапно вспыхнуло ярким пламенем вновь в марте 1745 года. Некрещёные из деревень Романихи, Березников и Клюихи, собравшись многолюдной толпой в Большом Сескине, напали на сарлейского попа Алексея Мокеева, приехавшего крестить желающих, и на команду дворя­нина Безделкина, присланной для взыскания подушной недоимки. Попа подвер­гли "смертному бою", а люди Безделкина, "видя такой страх и убивство, заперлись в ызбе и все исповедались и к причастию святых тайн готовились, что де от такого их воровскаго многонародного собрания и от смертнаго убивства спастися ненадежны были" (59). На выручку им был послан поручик Штентер с отрядом Троицкого драгунского полка. Но ему удалось только за­хватить для следствия двух человек, а остальные мятежники собрались "с рогатины и з бердыши и стрелами и з дубьем и взять себя не дают" и на по­мощь к ним стали сбегаться некрещеные из соседних деревень. Тогда на усмирение в волость был послан капитан Иван Аксаков с отрядом 75 драгун того же пол­ка. Ему приказывалось захватить зачинщиков, а если мордва опять начнёт "противитца и дратца и ко взятью не даватца", то поступить с нею "воен­ной  рукою" как с неприятелем (60). Подробностей действий Аксакова докумен­ты не раскрывают, но ясно, что ему удалось овладеть положением, и новые группы арестантов отправились в Нижний.

Мятежный дух терюшевцев, по-видимому, был уже сломлен, и многие, в на­дежде избежать наказания, были готовы креститься. Во всяком случае, 12 мая губернская канцелярия донесла, что арестованные "восприяли свя­тое крещение все без остатку "(61) и запрашивала Сенат, надо ли продолжать над ними следствие. И 25 июня 1745 года Сенат постановил,  собрав мордовских "противников", объявить им, "что хотя они за вышепоказанные свои продерзостные и противные указом поступки и подлежали не токмо наижесточайшего истязания, но и смертной казни, но для восприятия ими святаго крещения то им ныне всемилостивейше оставляетца",  только бы впредь не бунтовали, а возмутятся — с ними поступят "без всякого упущения и пощады" (62)

Итак, новокрестившиеся были прощены — власти не хотели крайних мер, тем более, что цель, хотя бы формально, была достигнута.

Какова судьба вожаков движения? В литературе особо выделяют(63) двух из них: Пумраса Семенова, осуждённого на повешение, и Несмеяна Васильева - Кривого, за бунт и богохульство (сорвал с себя крест, разрубил икону) при­говорённого к сожжению на костре. Но был ли приговор приведён в исполне­ние? 26 марта 1745 года Сенат постановил: Пумраса Семенова "по силе прежняго… сентября 4 дня 1744 году определения в Сибирь в работу не посылать, а объявить, что он за вины свои определен был в сылку в Сибирь, но от той ссылки свобождаетца за восприятие им святого крещения, и чтоб он впредь никаких противностей чинить отнюдь не дерзал.. а… мордвина ж Несмеянку Кривого до получения об нем указу содержать под крепким карау­лом" (64).

Итак, Семенов был помилован, а Кривой оставался в колодках ожи­дать своей участи. Каков же был этот обещанный указ? В его поисках мы просмотрели все документы губернской канцелярии вплоть до апреля 1747 года, но указ не обнаружился — вероятно, он просто не сохранился. Так или иначе, но судьба Несмеянки Кривого остаётся неизвестной.

Так закончилось Терюшевское восстание — пожалуй, самое крупное на­родное движение в Нижегородской губернии в эпоху между восстаниями Булавина и Пугачёва.

 

Источники (ЦАНО) и литература:

 1-12,14-21,23-26—ф. I, од. I, д. 28, лл.79-88. 27-29,33,43—там же, лл.91-94. 31,35,37,38,40,44-48,50—там же, лл.95-98. 57—там же, лл.104об-Х05. 13,22,30,34,39,41,42,49—ф. I, oп. I, д. 32, лл. 1-3. 58—ф .1,од.2,д.33 , лл. 390 39. 36—ф.1, оп.2,д.31,лл.275-277. 62—ф. Х, оп.2,д.36,л.327 и об.

51 -ф.I,on.I,д.28,лл.100-101, ф.I,  оп.2,д.31,лл.420.

52 - там же, лл.89-90, там же, лл.424-425.                

 

дополнение (ф. 570, oп. 553, д.8Д743г, лл. 215-216)

Юнгер, имея первоначально повеление "увещевать" и "репортовать", прибыл в волость с командой 26 ноября; Баратаев со Шмаевским выделили команде под квартиры деревню Лапшиху, куда Юнгер и отправил солдат с капитаном Видманом, а сам остался в Терюшевской волости. Бой с мордвой завязался по дороге между деревнями Хмелевой (владение Щербачева) и Лапшихой, мордва напала на пехоту со стороны деревни Романихи, коля рогатина­ми и стреляя из ружей, и Видман был вынужден вернуться на "сикурс "к Юнгеру. Цифры потерь в документах совпадают, среди раненых у Юнгера — драгун, гренадер, вахмистр и 2 подпрапорщика. 2 декабря Юнгер доносил, что мордва приносит повинную, а "пущий завод­чик" Несмеянка и 130 человек отосланы в Нижний Новгород.

 

Радьков А. Г., старший научный сотрудник музея истории правоохранительных органов и Вооруженных сил НРО ОГО ВФСО «Динамо»

НИЖЕГОРОДСКИЙ ГАРНИЗОН И ВОССТАНИЕ 1905 ГОДА

Еще не окончилась русско-японская война,  а в России уже началась революция. В Нижнем Новгороде в Канавино и Сормово создают боевые рабочие дружины. В цехах открыто производят холодное оружие, корпуса бомб. Рабочий Париков изготовил малокалиберную пушку револьверного типа и боеприпасы к ней. Накапливалось огнестрельное оружие.

В этой обстановке губернатору барону Фредериксу пришлось привести гарнизон в боевую готовность, вооружить полицию винтовками и создать из членов «Союза Русского Народа» «Патриотическую дружину». Офицеров для дружины выделил полк, дислоцированный в Арзамасе, чьи склады чуть не захватили боевики. Оружие барон Фредерикс попросил у начальника дивизии, полковника Лебедева, в обход командующего Московским военным округом. Так же барон подстраховался телеграммой от МВД с одобрением его действий. Сама дружина начала формироваться после активного выступления  боевиков в Сормове.

 12 декабря вооруженная толпа в ходе нападения ранила городового, но позднее была рассеяна казаками. И уже 13 декабря в Сормове строили баррикады, велись перестрелки, но потерь среди казаков и полиции не было. 14 декабря в Канавине боевики расстреляли процесию с портретом царя, захватили вокзал и возвели баррикады. 15 декабря, потеряв от артиллерийского обстрела одного человека, с несколькими ранеными на руках, остальные боевики сдались. С 13 по 14 декабря в разных частях города рвались бомбы, гибли люди.

К утру 13 декабря в Сормове соорудили 25 баррикад. Главный форпост находился в здании 3-х этажной каменной школы, здесь на третьем этаже стояла самодельная пушка Парикова револьверного типа. В 14 часов 13.12.1905 г. отряд казаков и полиции попытался овладеть баррикадами у здания школы, но был отбит, потеряв одного офицера убитым и несколько казаков ранеными. Стреляли боевики из рук вон плохо. 14.12.1905г. в 11 часов подошедшая рота солдат и батарея 76-милеметровых орудий. Солдаты и полицейские провели атаку, но были остановлены взрывом мощного фугаса. Дабы не рисковать полицейскими и солдатами, школу и баррикаду подвергли сильному артобстрелу. Боевики потеряли 15 человек убитыми и 35 ранеными, а полицейские, казаки и солдаты — 25 убитыми и 65 ранеными. С 16 декабря войсковые части несли совместно патрулирование, к концу декабря солдаты вернулись в казармы, была распущена дружина, на улицах остались полицейские и казачьи патрули.

 

Куленкович Ф. Н., сотрудник ГУ «Центральный архив Нижегородской области»

 НИЖЕГОРОДСКАЯ КОМАНДА РОЗЫСКНЫХ ДЕЛ

1740-е годы в истории Нижегородского края отмечены вспле­ском разбойничества. Собираясь «великими компаниями», «во­ры и разбойники» (большей частью  беглые крестьяне и рекруты) сухими и водными путями по Волге, Оке и Суре чинили «грабеж и раз­бой» казенной и частной торговле, усадьбам и караванам. Для борьбы с ними и была создана особая команда розыскных дел, ставшая крупнейшей военной силой в губернии.

Состав ее, по-видимому, был непостоянным. На февраль 1745 года она включала в себя пехотную и драгунскую роту числен­ностью 367 человек (9 офицеров, 300 рядовых и другие чины) из Троицкого и Ревельского полков.

Командирами ее в 1743-1746 годах были полковники Сте­пан Крюков и фон Фроундорф и секунд-майор Степан Медвецкой.

В феврале 1745 и сентябре 1746 годов Нижегородская губернская канцелярия во главе с губернатором князем Д.А. Друцким рассмотрела и представила в Военную колле­гию послужные списки на 79 старослужащих солдат, подле­жащих отставке «за старостию и за многовременною службою». Анализ этих списков позволяет сделать интерес­ные (хотя и неполные) выводы о возрасте, социальном проис­хождении и боевом пути личного состава команды.

Солдатская служба была тогда пожизненной. В нашем случае ее максимальный срок составил 46 лет (с 1700 года). Са­мым старым из солдат оказался Максим Юшин - 85 лет (в службе с 10 мая 1702 года), «стар, дряхл, глазами мало видит, пропитание себе иметь будет».

Большинству отставников перевалило за 60-70 лет, их увольняли «за животною», «чахоточною», «французкую», «падучую», «килой» и другие болезни, самому молодому было 37 лет, «понеже у оного персты у ног отзябли».

По социальному составу картина такова: солдат из кре­стьян и дворовых - 31 человек, из однодворцев - 19, сол­датских и рейтарских детей - 17, из купцов, людей боярских и дворцовых служителей - по одному, из шляхет­ства (дворянства) - 9. Последнее объясняется тем, что в Пет­ровские времена дворяне нередко набирались в солдаты, офицерские чины они должны были выслуживать. Встречались среди них и мелкие помещики: так, Потап Екотов владел 10 душами в Воронежской губернии, Елисей Развозов - 30 ду­шами во Ржевском уезде.